Детективная зима

— Ничего, кроме того, что в убийстве так называемой Золушки подозревают нас обоих. Но Прохора больше, — ответила Лика.

— Почему?

— Она была задушена, и следователь считает, что это дело рук мужчины.

— Почему же вас не задержали?

— Из-за папы, — небрежно пожал плечами Прохор.

— Из-за папы? — удивилась Андриана Карлсоновна.

— Ну да, — усмехнулся парень, — хотя вы, судя по всему, понятия не имеете о том, что мой папа — пуп земли.

Андриана и впрямь ничего не знала ни о каком пупе земли, и, благоразумно решив оставить выяснение этого на более позднее время, вместо этого сыщица предложила:

— Расскажите мне все с самого начала. Пока мне совершенно не ясно, почему в убийстве девушки заподозрили именно вас?

— Если с начала, то начинать ему, — Лика тихонько толкнула своего спутника в бок: — Начинай, Проша.

Парень так тяжело вздохнул, точно был бурлаком, тянущим баржу по Волге, того и гляди, затянет «Дубинушка, ухнем».

Но Прохор не запел, послушавшись девушку, он начал свой рассказ:

— Мой отец — весьма обеспеченный человек. И даже более того, — многозначительно добавил Измайлов.

Андриана и сама уже об этом догадалась по его одежде и поведению.

— Я с детства ни в чем не знал отказа, — продолжил Прохор. — Однажды, когда я был еще ребенком, я увидел советский фильм «Золушка», в котором главную героиню, как я позднее узнал, играла Янина Жеймо, и буквально влюбился в эту девушку. Мне было тогда не больше пяти лет, но я не сомневался в том, что родители приведут ее ко мне, если я им об этом скажу. Но, увы! Меня ждало жестокое разочарование! С большим трудом мне объяснили, что актрисы, которая играла Золушку, уже нет в живых. Тогда я захотел, чтобы ко мне привели ее дочь. Ведь король говорил, что у принца и Золушки родится дочь, вылитая Золушка. Тогда родители где-то выискали фотографию дочери актрисы, сыгравшей Золушку, и показали ее мне. Женщина выглядела старше моей мамы. С этого дня я так загрустил, что перестал есть и пить. С большим трудом отцу удалось вбить в мою голову, что свою Золушку я встречу только тогда, когда вырасту. Потом эта детская блажь, как я был уверен, вылетела из моей головы. Хотя в подсознании она, как оказалось потом, все-таки осталась.

Я подрос, пошел в элитную гимназию и, надо сказать, неплохо учился. Окончил с золотой медалью. Поступил в университет на бюджетное место, хотя от меня никто этого не требовал. Родители легко могли заплатить за мою учебу. Но дело было не в деньгах, а в принципе. Я чувствовал себя лучшим представителем своего поколения, а не барчуком-недорослем, вокруг которого вечно копошатся мамки-няньки. Мне нравилось брать одну вершину за другой. Я получал от этого ни с чем не сравнимый кайф.

«Молодец, — одобрила мысленно Андриана, — значит, родители не совсем избаловали мальчика».

— Когда мне исполнилось восемнадцать лет, отец спросил, что я хочу получить в подарок на совершеннолетие. Я, недолго думая, ответил: «Замок». У меня должен быть свой дворец! Папа мой присвистнул.

«Я бы тоже присвистнула», — подумала Андриана.

— Отец отказал вам? — спросила она, не скрывая надежды.

— Не совсем, — усмехнулся Прохор.

— Как так — не совсем? — неосознанно забеспокоилась сыщица.

— Очень просто. Он сказал, что подарит мне дворец, в смысле, дом в виде дворца, но не на восемнадцать лет, а на двадцать один год.

— И что?

— Подарил, — вздохнул Прохор, — на мою и свою беду.

— То есть? Замок развалился? — встрепенулась Андриана.

— Если бы, — усмехнулся парень, — стоит замок. Но с него и начались мои неприятности.

— Если бы не открытие твоего замка, мы не узнали бы друг друга так близко, — тихо прошептала Лика.

— Тут ты права. — Прохор приобнял девушку и чмокнул ее в висок.

— Продолжайте, — строго проговорила Андриана Карлсоновна, которая не одобряла «телячьих нежностей», тем более проявляемых прилюдно.

— Мы отдыхали с друзьями в ночном клубе, когда я объявил, что приглашаю их на торжественное открытие своего замка.

— Они согласились прийти?