Детективное агентство Доджера Хантера (СИ)

Он не имел понятия, что теперь делать. Она не хотела его видеть. И слушать. Она вообще не хотела ничего, только чтобы он ушел. Но как он мог уйти, ведь если он уйдет… она опять может исчезнуть. И он не найдет ее. Снова. Жить без Кэрол… нет большей муки, чем жить без Кэрол.

— Я уйду, — тихо сказал он, подойдя к ней и останавливаясь в паре сантиметров от напряженного, как струна, силуэта, стоящего спиной к нему, — но я вернусь. Завтра утром. И мы поговорим. Обещай мне, Кэрол. Я должен рассказать Доун о том, что видел сегодня, проследив за Гаретом. А еще я должен понять, зачем Шон Грин разгромил «Лавку чудес» и избил Аарона. Это он, я могу это доказать. А ты… просто подожди, хорошо? Можешь меня ненавидеть, если хочешь, но только останься здесь, в Уотери.

Кэрол молча стояла, пока за спиной не раздался стук захлопнутой двери. Судорожно вздохнув, она решительно вытерла мокрые щеки и взяла телефон.

— Привет, Лорел, — спокойно сказала она, — как мама?

========== Глава 38. И что теперь? ==========

Дэрил стремительной походкой направился прочь, не до конца понимая, куда именно идет, и что нужно позвонить Рику, Доун. На душе было пусто и мерзко, словно его вывернули наизнанку. Он так виноват перед ней, но если бы все вернуть назад, он сделал бы то же самое. Только рассказал бы Кэрол сразу, как получил материалы от шерифа. ФБР… почему Кэрол так боится, если Джереми упал с лестницы сам и свернул шею? При чем здесь она и ее младшая сестра, и мать, которой вообще не было дома в тот вечер? Никому не были предъявлены обвинения, дело было закрыто местной полицией. ФБР расследует только убийства…

— Эй, мистер детектив, куда так торопитесь? — раздался сзади насмешливый и смутно знакомый голос, и Дэрил обернулся, чтобы понять, кто это. И тут же рухнул на землю, почувствовав сильный удар по голове.

— И куда мы его?! Ты вообще придурок, надо было сначала отвести! Теперь сам тащи эту тушу! — сквозь стремительно надвигающуюся тьму услышал он и потерял сознание.

Цезарю Мартинесу еще никогда в жизни не было так хорошо. Казалось бы, боль в сломанной ноге, капельницы, обезболивающее и вообще, вынужденное безделье длинной в четыре месяца, а то и дольше, должны были его расстроить, ведь он любил свою работу. Но порхающая вокруг обеспокоенная и очень красивая Джесси Андерсон с лихвой компенсировала все на свете. Жаль, что обстоятельства не способствовали романтике, но он видел ее каждый день, мог говорить с ней и тайком любоваться миловидным лицом и красивой фигурой в форменной юбке до колен и блузке с двумя расстегнутыми верхними пуговками. Он специально посчитал, пока она заботливо поправляла ему подушку, склонившись невероятно близко, так, что он почувствовал исходящий от нее легкий аромат каких-то цветов и ванили.

К тому же, перелом был закрытый и доктор Хорват обещал, что через неделю отпустит его домой.

— Спасибо тебе за заботу, — смущенно начал он, — вот он, минус одиночества — попадаешь в больницу и хорошо, если кто-то о тебе помнит и может выкроить время на визиты.

— Марти, мне приятно то, что я могу помочь, — улыбнулась она, — к тому же, я всегда здесь, в больнице. Я не выкраиваю время, доктор Хорват все понимает. И потом, к тебе каждый день приходит такая толпа народа, что я чувствую себя лишней.

— Ты никогда не будешь лишней, — быстро выпалил он и почувствовал, как скулам стало жарко от выступившего румянца.

Джесси просияла, присев на краешек его кровати, чтобы не задеть ногу, приподнятую на несколько сантиметров и закованную в гипс. Операция не требовалась, при должной физиотерапии через год он и не почувствует, что когда-то ломал ее. Чертова мастерская, если бы он знал, что механизм подъемника сломан, даже близко бы не подошел, но Эйб хотел показать ему машину клиента, ярко-бирюзовую камаро, и он, дурак, не устоял.

— Я рада, что я… что ты… — начала Джесс. — В общем, что я могу быть здесь. С тобой. Это то, что я хотела сказать тебе тогда, в баре. До драки…

— Я знаю, — он неуверенно протянул руку и сжал ее пальцы, чувствуя, как сердце от волнения забилось чуть быстрее, — я и сам собирался сказать тебе, что…

Его перебила жизнерадостная и громкая до неприличия Тара Чамблер, ворвавшаяся в палату с бумажным пакетом, в котором судя по очертаниям, были яблоки или апельсины и бутылкой сока.

— Марти, дружок, как я рада, что хотя бы ты у нас в сознании. Аарон, бедняга, так и лежит, даже глаз не открывал еще. На Пола смотреть жалко!

Джесси отняла руку, разочарованно вздохнув и встала.

— Я пойду, позже увидимся.

— Пока пока! — ответила Тара, с интересом глядя в спину удаляющейся женщине. — Я, похоже, помешала, да? Миллион извинений, но дело срочное. Доун меня порешит, если я не допрошу тебя сегодня. Желательно и Аарона, но он не может говорить…

— Тара, — устало перебил Марти, жалея, что не может догнать Джесси и сказать то, что собирался, — давай уже к делу!

— Какой злой, даром, что влюбленный, — пробурчала Тара, но послушно достала ручку и блокнот, усевшись на неудобный больничный стул, — расскажи мне все, что помнишь, кто там был, кого видел… В общем, все.