Детективное лето

В зале уже собралась половина личного состава, свободная от дежурств, на сцене стоял непривычно тихий полковник Лось, его заместитель майор Копченов заканчивал поздравительную речь.

— …И мы продолжим бороться с преступностью под вашим заботливым руководством, неуклонно повышая раскрываемость! — произнес он торжественно. — А сейчас позвольте вручить вам подарок от личного состава отделения…

На сцену вскарабкался Жека. Физиономия его была красной от волнения и от физического напряжения — он нес на вытянутых руках глобус из галереи «Грифон».

Мехреньгин услышал рядом сдавленный вздох. Обернувшись, он увидел Белкину. Лицо ее было непривычно бледным, взгляд прикован к глобусу. Капитан мысленно сделал стойку, как охотничья собака при виде свежего следа.

Взобравшись на сцену, Жека споткнулся и уронил подарок. Ударившись об пол, глобус развалился на две части — земной шар с изображениями стран, морей и континентов покатился по сцене, бронзовая подставка отлетела к ногам юбиляра.

Зал ахнул. Жека, еще сильнее покраснев, наклонился, подхватил подставку…

И тут ахнул уже Мехреньгин.

В руках Жеки была подставка, к которой крепилась бронзовая дуга, в которой прежде удобно размещался сам глобус. И форма этой дуги была Мехреньгину очень хорошо знакома…

Капитан бросился к сцене, вытаскивая из кармана сложенный лист бумаги.

— Стой! — крикнул он Жеке. — Отпечатки не сотри!

— Какие отпечатки? — удивленно переспросил напарник. — Ты вообще о чем?

— Это — орудие убийства! — воскликнул Мехреньгин, карабкаясь на сцену. — Этим предметом был убит скульптор Михайловский!

Он поднял листок, на котором эксперт Ленский нарисовал предполагаемое орудие убийства, и приложил его к бронзовой дуге. Изображение совпало.

— Один в один! — возвестил Мехреньгин. — Я сначала думал, что это — подкова, даже к Медному всаднику примерил, а это — не подкова, это — вот что! Это подставка от глобуса! И на ней наверняка сохранились отпечатки убийцы!

Зал замер.

В этой тишине удивительно громко прозвучал голос Татьяны Белкиной:

— Ничего там не сохранилось! Я ее протерла!

— Вот как? И внутреннюю сторону протерли? — Мехреньгин пристально смотрел на хозяйку галереи. Губы Татьяны Дмитриевны тряслись, лицо еще сильнее побелело. В зале вокруг нее образовалось пустое пространство, все отшатнулись от нее, как от зачумленной.

— Это ничего не доказывает! — вскрикнула она звенящим голосом. — Мои отпечатки там повсюду, это же моя галерея…

— И вовсе она не ваша! — громко проговорил Мехреньгин в установившейся тишине. — Вы владели ей на пару с мужем! Поэтому, когда он объявил вам, что собирается ее продать…

— Он пришел поздно вечером и сказал, что ему нужно со мной поговорить. Он сказал, что ему осточертело то, чем он занимается, что ему предложили работу в Словакии, огромный барельеф на здании детского художественного центра. Он сказал, что хочет жениться на этой маленькой дряни и увезти ее с собой! А для этого ему нужны деньги, и он должен продать галерею! Мою галерею! Я так растерялась. Я была в состоянии аффекта!

— И опять неправда! Я навел справки. Михайловский купил это помещение еще до того, как вы поженились, сам перевел его в нежилой фонд, так что фактически галерея принадлежала ему. Но в учредительных документах есть пункт, по которому в случае смерти одного из супругов галерея переходит к другому. Так что вы надеялись получить галерею после смерти мужа. Вы заранее спланировали убийство…

— Но он… они… уже нашли покупателя… — лепетала Белкина. — В этом помещении… в моей галерее… собирались открыть обувной магазин! Вы представляете? Обувной магазин! Да! — вдруг выкрикнула она и вскочила с места, сжав кулаки. Бледность прошла, теперь лицо ее полыхало, и голос стал низким и грубым. — Да! — повторила она. — Никто не смеет отбирать у меня мое детище. Я создала эту галерею, я вложила в нее душу! И когда я узнала, что Герман посмел… за моей спиной… да, я ударила его чем придется и не жалею ни о чем!

— А потом…

— А потом я решила представить все как ограбление, вытащила его из галереи и отволокла подальше.

— Эта может… — опасливо пробормотал Сырников.

— Гражданка Белкина! — произнес Мехреньгин в звенящей тишине зала. — Вы арестованы за убийство гражданина Михайловского.

Жека уже стоял наготове с наручниками.

— Умеешь ты, Мехреньгин, праздник испортить! — проговорил полковник.

Валерия Вербинина Казус инженера Гусева

1

Инженер Гусев вернулся домой из командировки. Это могло бы стать началом какого-нибудь анекдота, но в действительности сделалось первым звеном в цепи совершенно невероятных происшествий.