Детективные романы и повести

— Значит, нет худа без добра? — улыбаясь, спросил Пуаро.

— Как странно слышать это от вас! Да, как говорится, всякое бывало. Я очень переволновался, весь извелся. Тут делались какие-то прозрачные намеки. Но я спрашиваю, почему это вдруг намекали на меня? Почему они не идут и не теребят этого доктора Хаббарда, или — как его там? — Брайанта? Ведь врачу куда легче добыть редкостный яд! А откуда мне взять змеиный яд? Подумайте сами!

— Вы упомянули о неприятностях, — начал было Пуаро.

— Ах, да, — перебил его Райдер, — но были не только неприятности. Не скрою, я получил приличную сумму от газет. Рассказ очевидца! Правда, там больше за меня придумали сами репортеры, но это уж я так, к слову.

— Интересно, — сказал Пуаро, — как по-разному отражается преступление на судьбах людей, совершенно к нему непричастных. Вот, например, вы вдруг нежданно-негаданно получаете деньги. И такие деньги, которые, видимо, особенно нужны вам в данный момент.

— Деньги всегда нужны, — сказал мистер Райдер и пристально посмотрел на Пуаро.

— Но иногда нужда в них бывает особенно острая. Поэтому люди и совершают растраты, идут на мошенничество, на подлоги… — Он махнул рукой. — А потом не знают, как выпутаться из тупика.

— Да уж не будем омрачать себе настроение подобными мыслями, — сказал мистер Райдер.

— Верно. Зачем говорить только о темных сторонах дела? Эти деньги были вам очень кстати… Особенно потому, что вам не удалось получить их под проценты в Париже.

— О, черт! Как же вы об этом пронюхали? — злобно спросил мистер Райдер.

Пуаро улыбнулся.

— Во всяком случае, это — правда.

— Да, правда. Но мне бы не хотелось, чтобы об этом много распространялись.

— Да, я вас понимаю.

— Как странно иногда получается, — вслух начал размышлять мистер Райдер, — ничтожная сумма денег ставит человека почти в безвыходное положение. И нужна какая-то малость, чтобы вывести его из кризиса. А уж если он не сумел достать этой мизерной суммы, летит ко всем чертям его доброе имя. Да, все это странно. И деньги, и доброе имя. Чего там говорить, жизнь тоже странная штука!

— Справедливое замечание.

— Кстати, о чем вы хотели меня спросить?

— Это довольно деликатный вопрос. До меня дошли слухи — вы понимаете, у меня ведь такая профессия, — что, несмотря на ваше категорическое отрицание, — вы все же имели дела с этой женщиной, мадам Жизель.

— Кто вам это сказал? Это ло&ь, гнусная ложь! Я ее никогда и в глаза не видел!

— Это очень странно.

— Странно? Да это просто клевета!

Пуаро задумчиво посмотрел на него.

— Да, — сказал он, — тогда придется заняться этим всерьез.

— Что вы имеете в виду? На что это вы намекаете?

— Не надо так волноваться. Возможно, произошла ошибка.

— Наверняка. А вы хотите хитростью поймать меня. Заставить признаться, будто я имел дела с этой модной великосветской ростовщицей? Ну, уж нет, куда мне! Там совсем другая клиентура — дамы из высшего общества, наделавшие долги за карточными столами.

Пуаро встал.

— Я должен извиниться за то, что расстроил вас ложной информацией, — сказал он, направляясь к выходу. — Кстати, ради любопытства, почему это вы назвали доктора Брайанта доктором Хаббардом?

— Будь я проклят, если знаю, почему!.. Хотя, подождите-ка… Мне кажется, это ассоциация с флейтой. Знаете, есть такие детские стишки: «Собачка старой матушки Хаббард…» Когда она вернулась в комнату, собачка играла на флейте. Иногда диву даешься, как все странно преломляется.

— Ах, да, флейта… Понимаете, вот такие вещи очень интересуют меня с психологической точки зрения.

Мистер Райдер засмеялся, услышав о психологии. Он всегда считал психологию самым глупейшим занятием.

Пуаро показался ему подозрительным.

Глава девятнадцатая. ЯВЛЕНИЕ МИСТЕРА РОБИНСОНА

Графиня Хорбери, крепко сжав губы, сидела перед туалетным столиком в своей шикарной спальне в доме номер 315 по Гросвенор-сквер. На щеках ее сквозь солидный слой румян выступили совсем не подобающие ее лицу красные пятна.

В четвертый раз она перечитывала это письмо.

«Графине Хорбери. Относительно покойной мадам Жизель.

Уважаемая миссис Хорбери!

В моих руках находятся некоторые документы, принадлежавшие ранее покойной леди. Если вас или мистера Раймонда Барраклуфа они заинтересуют, я буду счастлив заехать к вам и обсудить связанные с этим вопросы. Или, может быть, вам будет угодно, чтобы я обратился с этим делом непосредственно к вашему мужу?

С уважением Джон Робинсон».

Как глупо снова и снова перечитывать одно и то же! Как будто слова могут изменить свой смысл!

Она схватила конверт, вернее, два конверта, на одном из которых стояло «лично», а на другом — «совершенно секретно».

— Лично и совершенно секретно! Ах, негодяй! Какой негодяй!

«А эта лживая француженка еще клялась, что продумала все меры предосторожности, чтобы оградить клиентов от возможных неприятностей в случае своей внезапной кончины!

Черт бы ее побрал! Ну что за проклятая жизнь!

О, господи, мои нервы начинают сдавать! Это несправедливо! Как это все несправедливо!»

Дрожащей рукой она потянулась к бутылочке с золотой пробкой.