Детективы

Например, кто-то из осужденных киллеров, «замученный совестью», вдруг «сознается в исполнении им нераскрытого убийства» и дает показания. В роли заказчиков могут быть обозначены беглые олигархи, Березовский например, «достать» которых невозможно даже российским спецслужбам. Или будут даны показания против политиков уже ушедших в мир иной и доказать обратное, невозможно. По второму способу получается, что и преступление раскрыто, и государство смывает с себя пятно, оставленное на его репутации этим нераскрытым политическим убийством.

Конечно же, первый способ и справедливее и чистоплотнее, но очень трудный, а порой и невозможный в реализации вариант. Многих киллеров-исполнителей устранили, другие удрали за рубеж под чужими фамилиями и с измененными пластическими операциями лицами. Что касается заказчиков, то следствию скорее всего они хорошо известны, вот только доказать это невозможно. У следственных органов, в этом случае, только один вариант раскрытия всех политических «висяков» – явка с повинной самого заказчика преступления и его чистосердечное признание.

Но кто добровольно признается в таком преступлении? Никто! Это же подобно самоубийству! А если… провести операцию психологического воздействия на заказчика так, как начат вчерашний спектакль с обнаружением трупа-утопленника в бассейне? Так…, в этом есть глубокий смысл! Воздействуя на человека страхом и таинственностью происходящего на грани мистики, склонить его к явке с повинной и чистосердечно признаться в заказе и организации преступления!

Виктору Борисовичу сразу стало… легче. По крайней мере, он теперь мог объяснить себе все произошедшие мистические события у него дома и на заседании правительства. Настроение его заметно улучшилось, но тут же испортилось от понимания факта своего нынешнего положения. Это означает, что следствию известно, откуда «растут ноги» заказного убийства, совершенного десять лет назад. Ведь именно он, Крестин сейчас находится в обработке спецслужбами. Чему здесь радоваться?

Да, такое предположение и возникшую с ним тревогу трудно чем-либо успокоить. Но Виктор Борисович понимал, что информирован – значит вооружен! Он теперь знал как нужно вести себя дома и на работе. Он твердо решил, что не будет поддаваться страху и панике, пусть эта операция сорвется – он ни при каких обстоятельствах не явится с повинной к следователю. Обломятся! Не дождутся! Он будет себя вести так, как вовсе не замечает происходящих вокруг него событий.

После такого вывода вновь пришло сомнение в правильности поведения по этому принципу. Если он не будет обращать никакого внимания на все инсценировки, то руководители спецоперации поймут, что Крестин косвенно признает вину. Да положение сложное! Как должен себя вести нормальный человек, который не имеет никакого отношения к преступлению? Он должен сообщить об этом службе безопасности…. Но… тогда, возникнут сомнения в его психическом здоровье и освободят от занимаемой должности.

А если не сообщить, что будет? Тогда, получается, – он заказчик, который догадался о проведении спецоперации и старается не «замечать происходящего», чтобы не ворошить лишний раз дело по нераскрытому преступлению и… начинает сам сходить с ума. В первом случае спецоперацию продолжат до явки с повинной, и тогда его ждет политическая смерть, а возможно и показательный суд. Во втором случае, клиника для психически больных. И в том и в другом случае, результат тот же – прощай престижная должность в аппарате правительства. А это – смерти подобно! От такого вывода у Виктора Борисовича страх стал резко усиливаться.

Крестину хотелось узнать, кто играет роль убитого журналиста. А какая разница? Могли найти похожего на убитого журналиста актеришку, загримировать дополнительно под оригинал, а то и сделать пластическую операцию. И все дела – журналюга воскрес! Ешьте его с маслом! В игре по-крупному возможно все, лишь бы реализовать задуманное и достичь конечной цели. И все-таки Виктору Борисовичу не верилось в эту версию событий.

***

Кортеж Крестина мчался по трассе, выехав за МКАД. Виктор Борисович лениво смотрел в окно и готовился к появлению дома. Он продумывал варианты новой линии поведения с женой и прислугой. Огорчала измена жены. Нет, у нее не было любовника, она верна ему телом, но вот душой? Кто-кто, а Лена могла бы шепнуть тихо на ухо о том, что ее заставили участвовать в спектаклях, направленных против него. Могла бы предупредить о начавшейся операции спецслужб. Он считал, что его жена должна быть всю жизнь благодарна ему за то, что стала его спутницей жизни.

Крестину вспомнились многие эпизоды их совместной жизни в далекие советские перестроечные годы. Елена всегда мечтала о богатой и беззаботной жизни, о том, что она сегодня имеет! И все это благодаря Крестину и его службе в аппарате правительства. Для этой женщины сбылись все ее мечты. Так почему же она неблагодарна мужу?