Детективы. Боевики. Криминал. Книги 1-38

– Нормально убрали? – спросил Вячеслав двух вошедших парней. – Если понять, – усмехнулся Хаджи, – то они бы все уже поняли. Отправляй парней, – кивнул он.

– Надежно, – кивнул один. – Так сказать, братскую могилу сделали. Бабу и мужика вместе соединили и в речку. Есть тут рядом такая…

– Весело ему на том свете будет, – хохотнул Лысый.

– Кто поедет к Кривому? – спросил Вячик.

– Пожалуй, я, – кивнул Филин. – Я спокойней всех, а там надо разговаривать не на повышенных тонах. Кривой считает себя боссом в этих краях, надо подыграть ему. Тогда легче будет уговаривать. В общем, еду я. И со мной ты, – взглянул он на Кролика.

– Я-то зачем? – спросила она.

– Во-первых, ты его знаешь, – улыбнулся Филин. – А во-вторых, при тебе он здорово врать не станет.

– А если он меня убьет? – Она посмотрела на Вячеслава. – Ведь он думает, что я…

– Не велика потеря, – усмехнулся Хаджи. – Правильно говорится – баба с возу, кобыле легче.

– Вячик, – с обидой сказала Кролик, – почему он так со мной разговаривает?

– Заткнись, – буркнул тот. – Поезжай с Димкой, – взглянул он на Филина. – И по пути захвати с собой парней, которые с тобой. Мало ли что там будет.

– Это точно, – поддакнул Хаджи. – Кривой сейчас наверняка в ярости. Чьи парни влипли?

– Щербака, – ответил Вячик.

– Значит, вполне возможны разборы между Кривым и Щербаком. Сколько у тебя парней? – обратился Хаджи к Кролику.

– Восемь. Еще пятеро в Рассказово. Если позвонить, минут через сорок приедут.

– Похоже, вы на разбор собираетесь? – усмехнулся Лысый. – Так вот что, не ломайте уши. Кривой знает, что если он слово против скажет, его по запчастям разберут. Так что все нормально. А еще лучше, если вы будете сидеть и не дергаться. Потому что вполне возможно, вас мусора разыскивают. Все-таки в аварии два трупа. Это раз. И «дурочку» вы светанули. Вот про что мыслить надо. Потому что если это так, Кость будет очень недоволен, и Горец тоже. Давайте подождем тех, кто приедет от Горца, и, когда все узнаем, будем думать.

– Если на это время и возможность будет, – буркнул Вячеслав.

– Почему бы и нет? – сказал Лысый. – Во всем виноват Медный. Начали разбираться, он схватился за «дурочку». Мы его пришили. Ведь не ждать же, пока он нам по пуле всадит.

– Может, он прав? – Филин взглянул на Хаджи. Тот пожал плечами и вздохнул.

– А может, пошлем кого к Свиридову? – спросил Вячеслав. – И у него узнаем, как там дела. Если он совсем свободен, то надо…

– Неплохая идея, – поддержал Хаджи. – Кого пошлем?

– А тех же, кто в деревню к Устинову ездил, – сказала Кролик.

– Но они там на участкового нарвались, – напомнил Филин. – А если их и в деревне Свиридова срисуют, мусора могут понять, что…

– Короче, – буркнул Кривой, – их предупредили. И сказали, чтобы они пели так: хотели на гоп-стоп хату брать. Те, которые у Мотова были, так сразу говорить стали. Молотки. А эти что-то лепить начали, каждый свое. Но сейчас все путем будет. Только вот один из твоих, пес комолый, с пушкой мента влип. Одну подбросили в Мичуринске. Там один заершенный был, его под сплав и пустили. А вторую… – Он выматерился. – Заткнись! – Омоновец чувствительно ткнул его концом ствола короткого автомата в копчик.

– Дальше-то что? – не выдержал Щербаков.

– Он себе цепанул. А она, оказывается, вроде как личная Лапина. По разрешению он ее купил. Менты на него нажали. Лапина ведь убили. А он, сучара, бурчит, что брал и удостоверение, и «дуру» у кого-то из моих парней. Так и поет – мол, у одного пацана из группы Кривого купил. Сучонок.

– Кто именно? – недовольно спросил Щербаков.

– А я знаю? – огрызнулся Кривой. – Мне его анкетные данные ни к чему. Ему, сучаре, жить осталось совсем ничего. Только в тюрьму из ментовской уедет – пришьют. Ты видел москвичей?

– Только собирался, – буркнул Геннадий. – Они мне тоже чуток должны. Ты ведь сам говорил, что мусора на питерских валят. А я их кое-чем удивить смогу, – усмехнулся он.

– Может, поделишься?

– С тобой? – засмеялся Щербаков. – Это несерьезно. Сколько я тебе должен?

– Пять, – назвал сумму Кривой.

– Ну и цены у вас! – Щербаков вытащил доллары. В это время дверь с треском вылетела, и в квартиру ворвались омоновцы. Щербаков, отскочив к стене, вскинул вверх руки.

– Я зашел к нему, – сказал он, – чтобы отдать долг. Вот! – Он ткнул подбородком в сторону поднятой руки, сжимающей доллары.

Один из омоновцев уложил Кривого на пол и, упершись коленом между лопаток, вывернул ему руку. Кривой закричал от боли. В соседней комнате хлопнул выстрел и тут же раздался крик. Щербакова заставили лечь вниз лицом и, вытянув вперед растопыренные руки, раздвинуть ноги.

– Я не при делах, – все время повторял он. – Я просто…

– Давайте, мужики, за настоящих мужчин! – поднявшись со стаканом в руке, торжественно провозгласил явно захмелевший Егорыч. – Да, это, видать, по нашу душу приехали. Зря. Когда я выпивши, ко мне лучше не соваться. Я зверем становлюсь. – И, отойдя от окна, спросил Свиридова: – Машина наша во дворе. Как к ней выйти?

– Нормальный тост, – кивнул Степан. – Это значит, за нас, – добавил он и тоже поднял стакан.