Детективы в тогах

– Произошло это так, – продолжал Тэлл. – Я не собирался тратить время на мальчишку, поэтому сразу спросил его о деньгах. Я был уверен, что их у него не окажется. Так все и вышло, и он ушел очень огорченный. После его ухода ко мне пришли еще два клиента, а час спустя я стал готовиться к закрытию, так как в этот вечер ко мне во дворец должны были прийти гости.

Я прошел в соседнюю комнату, снял парик и стер грим, но потом вернулся обратно, потому что оставил на столе перстень с печаткой. И тут передо мной вырос Руф. Я забыл воспользоваться секретным механизмом, чтобы запереть входную дверь за последним посетителем. В одной руке у Руфа был кошелек с деньгами, а в другой – фонарь…

– Это был мой фонарь, – вставил Муций.

– «Так, значит, Лукос-это ты!» – воскликнул Руф. Он знал меня, потому что я часто бывал у его отца. Я схватил его за плечо. «Если ты выдашь меня, я убью Претония», – пригрозил я, зная, что мальчик боготворит отца. «Ты не сможешь ничего сделать, мог отец далеко», – заявил он. «О нет, смогу, – ответил я. – Претоний только что потерпел позорное поражение. Если ты не поклянешься держать язык за зубами, я позабочусь о том, чтобы Сенат отозвал твоего отца и предал его казни. Ты прекрасно знаешь, сделать это – в моей власти. Стоит мне только слово сказать императору».

Я затряс Руфа посильнее, чтобы напугать его, и, вероятно, перестарался, так как он выронил деньги, рванулся из рук и пустился наутек. Во время бега с него соскользнул плащ. Я хотел было догнать его, но из-за котурн на ногах не мог быстро передвигаться.

– А зачем тебе нужны котурны? – поинтересовался Флавий.

– Когда я выступал в роли Лукоса, я хотел казаться очень высоким, – ответил Тэлл. – К тому же они делали меня стройнее, так что никто никогда бы не подумал, что я мог быть Тэллом.

– И наверное, поэтому ты надевал парик и раскрашивал лицо, – добавил Антоний.

Тэлл кивнул.

– Гипсовую маску я надевал только тогда, когда у меня не оставалось времени загримироваться, – пояснил он.

– Ты нашел Руфа? – спросил Муций.

– Нет, – ответил Тэлл. – Видимо, дверь все еще была не заперта и он убежал.

– Дверь не могла быть открытой, – возразил Муций. – Иначе ему не пришлось бы скрываться на крыше.

– На крыше? – удивился Тэлл.

– Я тоже убежал на крышу, потому что не смог выйти из дома, – сообщил Муций.

– Ты? – не поверил Тэлл. – Но с крыши невозможно спуститься вниз.

– Нет, можно, – возразил Муций. – Мы перепрыгнули на крышу бань Дианы, а оттуда – прямо в бассейн.

Тэлл недоверчиво посмотрел на него. После длинной паузы он хитро спросил:

– Но… тогда почему вы не убежали на крышу сейчас?

– Мы не смогли, – проворчал Кай. – Лестница поехала вниз и застряла в коридоре.

Друзья Кая пришли в негодование. Какой же этот Кай тупой! Было бы гораздо лучше, если бы Тэлл поверил, что у них есть возможность спастись. А Тэлл тем временем, казалось, почувствовал облегчение. Он бросил взгляд в коридор и пробормотал:

– Значит, вы могли убежать…

– Но для чего ты написал «Кай – болван» на стене храма? – спросил Юлий.

Тэлл снова отер кровь с лица.

– Сначала я ничего такого и не думал делать, – сказал он. – Я был твердо уверен, что Руф будет помалкивать из страха за отца. Но почти сразу после бегства Руфа появился еще один визитер. Я быстро натянул парик, прилепил гипсовую маску и впустил его. Это оказался известный сенатор, тот, кого многие боятся из-за его острого языка. Он произнес несколько злых речей против Претония в Сенате и потребовал наказать полководца за поражение.

Сенатор был очень взволнован: час тому назад его друг, который только что вернулся из Галлии, рассказал ему, что Претоний одержал решительную победу. Официальный курьер, который должен был доставить эту новость, задержался в дороге, но обязательно прибудет во дворец императора на следующий день. Сенатор просил меня предсказать, попадет ли он в опалу или нет и не следует ли ему на всякий случай уехать из страны. Я сказал ему, что он может остаться, совершенно ничего не опасаясь. Я знал, что император не станет обвинять сенатора в том, что тот жаждал падения Претония, ведь император сам не благоволит к нему. Сенатор вручил мне целый кошелек золотых монет и удалился, ликуя. А я был в отчаянии. Победа Претония могла обернуться для меня катастрофой.

Весть о победе, без сомнения, будет обнародована на следующий день, и тогда у Руфа не будет больше причин опасаться моей угрозы, и он обо всем расскажет. Мне нужно было заставить его замолчать прежде, чем он узнает о победе отца. Но как?

Я ломал себе голову, пока не вспомнил о восковой табличке и ссоре Руфа с Каем. Для меня был единственный выход – обвинить Руфа в каком-нибудь преступлении и посадить его за решетку. Как только мальчишка попадет в тюрьму, он не сможет больше заговорить. Я решил устроить так, чтобы никакого суда не было, а Руфа безотлагательно сослали на галеры.

– Как не стыдно! – Флавий был возмущен.

Тэлл просто сказал:

– Если бы Руф раскрыл мой секрет, мне бы пришел конец. Представьте, если бы император узнал, что я злоупотреблял его доверием ко мне!