Детективы

— В конечном счете, не так уж все и драматично. Беспокойство, лишняя нервотрепка для тебя?.. Ты это быстро забудешь… Трата денег? Через три или четыре месяца мы будем богаты.

Он заключил ее в объятия, и они улыбнулись друг другу — уста к устам. Едва обозначившись, их поцелуй застыл, когда они услышали звонок в дверь.

Глава 6

Затаив дыхание, боясь пошевелиться, они оцепенело уставились друг на друга. В наступившей вдруг тишине дребезжащий звонок продолжал буравить их барабанные перепонки.

— Кто это? — выдохнула Раймонда.

— Не знаю.

— Не отвечай.

Они разговаривали, почти беззвучно шевеля губами.

— Это сложно, с улицы виден свет.

— Ну и что?

— А вдруг это инспектор? Возбуждать его любопытство не в моих интересах… Тем более что он может потом установить за домом наблюдение, чтобы узнать, кто отсюда выйдет.

Звонок раздался снова. Раймонду охватила дрожь. Филипп нагнулся, сорвал с ее ног туфли на шпильках, сунул их ей в руки вместе с сумочкой и пальто.

— Быстро наверх!.. И не показывайся, что бы ни случилось.

Обезумевшая, она бесшумно скользнула по ковру, взбежала по ступенькам… На полпути остановилась, вернулась назад.

— Мой чемодан.

Она взяла его из прихожей и снова бросилась к лестнице, всем своим видом напоминая испуганную мышь. Филипп снял пиджак и засучил рукава рубашки. Он видел, как Раймонда исчезла на лестничной площадке. Звонок раздался в третий раз.

Собираясь открыть, он заметил женскую перчатку, упавшую на первую ступеньку. Он подбежал, поднял ее, засунул в карман брюк и вернулся назад, восклицая:

— Сейчас, сейчас… Иду.

Он потянул на себя дверь и очутился лицом к лицу с Люсеттой. Опять она!

— У меня не хватило духу ответить сразу, — сказал он в оправдание своей задержки.

— Я это поняла, потому и продолжала звонить. — Она вошла в прихожую. — Филипп, малыш мой…

Этот покровительственный и притворно игривый тон пышущего здоровьем человека, разговаривающего с неизлечимо больным, был раздражающе-отвратителен.

— Филипп, малыш мой, я приехала похитить вас.

— Похитить? Меня?

— Робер сказал мне, что вы отклонили его приглашение поужинать с нами. Я приехала уговорить вас. — Она дружелюбно подтолкнула его. — Я на машине. Накиньте пиджак и…

То, что могло быть лишь неприятной обязанностью, из-за присутствия Раймонды превращалось в невозможность. Он схватился за первое, что пришло ему на ум:

— Благодарю вас… Я уже поел.

— Полноте, полноте… так рано? В половине восьмого?.. Как вы не умеете лгать!

Снова этот дурашливый тон, как если бы он был малолетним ребенком или дряхлым стариком.

— Я уверена, что если заглянуть на кухню… Он преградил ей путь.

— Не стоит. Вы правы. Я еще не ужинал, но мне не хочется никуда ехать.

— Не умирать же вам здесь от истощения?

— Я уже сказал Роберу: у меня есть продукты в холодильнике.

— Мой бедный Филипп, да вы даже яйца себе сварить не сможете.

Вдруг ее осенило:

— Послушайте… Раз вы наотрез отказываетесь выезжать, знаете, что я сделаю?.. Я позвоню Роберу, скажу, чтобы он меня не ждал, и приготовлю вам ужин.

Лекарство было хуже самой болезни! Он видел, как она уже надевает передник безупречной хозяйки и внедряется в дом. Он сделал попытку вежливо отказаться:

— Вы слишком любезны, я не хочу злоупотреблять…

— Вы не злоупотребляете, вы прекрасно знаете это. Он готов был убить ее! Исчерпав все аргументы и теряя терпение, он подошел к двери и приоткрыл ее.

— Прошу вас. Я хочу остаться один… совсем один.

Лишь теперь до Люсетты дошло, что ее выпроваживают. Некоторое время она стояла ошарашенная, насупившись, словно девочка, готовая вот-вот расплакаться.

— Что ж, — выдавила она из себя, наконец, — я только хотела оказать вам услугу.

Он ее обидел, это было очевидно.

— Я уезжаю… Не буду больше отнимать у вас время. Он настежь распахнул дверь и подумал, какую любезность сказать ей на прощание:

— Я сожалею, что вам пришлось побеспокоиться. Она ответила ему разочарованной гримасой, затем, бросив сухое «до свидания», сбежала по ступенькам крыльца, не оборачиваясь. Хлопнула дверца, зажглись фары, заурчал мотор. Сообразуясь с настроением водителя, «Ланча» резко сорвалась с места.

Филипп захлопнул дверь и повернул задвижку. Раймонда, босая, спускалась по лестнице.

— О, Господи, — вздохнул Филипп, — избави меня от друзей моих!

Раймонда направилась к нему. Что-то в ней изменилось, хотя он не мог бы сказать, что именно.

— Извини, что прислушивалась, — произнесла она язвительным тоном, возвращаясь в гостиную, — но очень уж мне хотелось узнать, кому принадлежит этот прелестный женский голосок.

— Это была сестра Робера.

— Знаю. Теперь понятно, почему ты так спешил выпроводить меня.

Повеяло сценой ревности, и желая любой ценой предотвратить ее, он не заметил сарказма.

— Вот видишь, — заявил он нейтральным тоном, — я был прав. Мы не застрахованы ни от каких случайностей.

— Ну, этот визит наверняка не так уж случаен!

Ей все-таки нужна была сцена. Никакой возможности ускользнуть.

— Конечно, я назначил ей свидание, — иронично заметил он.

Теперь уже он начинал выходить из себя. Слащаво улыбаясь, Раймонда прятала когти, чтобы потом больнее царапнуть.