он полюбил обилие травыв прогулах рам и никель вертикалис нее свисала ампула в кровиоткуда в вену мысли вытекалилюбил сестру с дежурного узлас боекомплектом острого металлаи муху что по куполу ползлано к пациенту в гости не леталаон ей диагноз умный изобрели процедуры прописал в журналено верил что она вверху орела он земля и в ампуле журчаликороткие как руки временакогда он думал кто ему онатому зрачку и мир в упор упругкто коротая детство отставноевсе полюбил что наблюдал вокругзеленое багровое стальноежизнь завораживала кровь былаклепсидрой жара даром что чужаянад ним палата плавала белав известку зренье жадно погружаяон знал что за стеной жила сестрауколов совершившая десяткив чьих автоклавах детские сердцаскучали в ожиданье пересадкии одинокий но крылатый другна потолке имел шесть ног и руктам ощущая в венах веществои в устьях жил железные поленьяон разве знал что мысли не егоа ропот крови доноров с похмельязато о мухе знал до боли всена тумбочке с таблетками лежаликак с воли припасенное своечуковского привычные скрижаливсе жаловалась нянечка бельясменив набор что мол жужжу и ноюкак будто мухой наверху был яили она в хорошем смысле мноюзвенящим в небесах зовущим ввысьземля земля я сокол отзовись
юта
в грейхаунде на запад у однойчто твой маяк малец гудел груднойс тех пор как мельком в линкольне стоялино в молодости нервы не сдавалиа справа нервам тоже не во вреддремал продутый ветром прерий деднебраску напролет со старым хреномлимиты алкогольные деляя обсуждал злокозненность кремляа умирать он начал за шайеномпокуда я стоял над ним в степиводитель помудохался с cbа гребень гор держал словно плотиназа горло ночь и скорая пришлакак из гиперпространства в два прыжкано деду смерти за глаза хватиломы тронулись и пламенем рослос востока с жизнью вычтенной числоскажи всерьез серега буду гадомчтоб человек вот так сидевший рядомты помнишь юту лунный полигониллюзий азимут на орегонземные мускулы в пазах асбестагде вслед ступившему в слепую тьмуумолк ребенок видимо емуосвободилось в переписи место