Дети

…Шпац глубоко вздыхает, сидя на седловине скалы. Ему совсем не хочется возвращаться на ферму. Он встает, чувствуя, как отяжелел на нем рабочий комбинезон. В последние недели, рисуя на скале, он непроизвольно клал остатки мела в карман. Теперь он достает эти куски и швыряет их с высоты в черное озеро под ним – желая доброй ночи красавице принцессе, прислушивается, пока не раздастся звук удара о поверхность воды, и камень канет в глубине. В этот вечер Шпац принял твердое решение – оставить ферму, вернуться к Александру и предложить ему помощь в спасении сидящего в тюрьме Аполлона.

Но путь от решения, даже твердого, до его осуществления, долог. Тем временем прошли лето и осень, пришла зима. Снег превратил в единый массив ледяную вершину и ласкавшие взгляд некогда зеленые холмы. Черное озеро и болото тоже замерзли. Ветви елей побелели, и карканье голодных ворон на их ветвях не прекращается целыми днями. Шпац стоит у окна перед зеркалом и бреется второй раз за неделю.

Час ранний. Ферма словно опустела. Железные клетки погружены в снег, и воробьи суетятся на заборах. Все животные переведены в бараки, конюшни и курятники. Время от времени видна Биби, переходящая из барака в барак, в курятник или конюшню. На ней толстая медвежья шуба, на голове грубая меховая шапка. Внезапно она вырывается из конюшни, бежит по снегу в сторону конторы. В глазах ее слезы. От испуга Шпац ранит лезвием щеку. Слезы Биби означают, что какое-то животное подохло. Надо будет выкопать могилу, и потом битый час утешать Биби. И это именно сейчас! Нет у него сегодня свободного времени на траурные церемонии. Он должен поехать в город. Шпац в отчаянии окидывает взглядом комнату: куда бы спрятаться? Некуда. Блики утреннего света, туман и снег едва освещают запустение в комнате, несколько заброшенных по углам стульев, на которых груды детективных романов. На столе посреди комнаты такая же груда книг, цветных журналов. Даже шкаф не подходит для убежища, дверцы поломаны, висят на шарнирах, обклеены вырезанными из журналов и газет цветными портретами мужчин и женщин – друзей Шпаца, к которым он намеревается обратиться за помощью в деле Аполлона, все они весьма известны и популярны. Портреты он приклеил к поломанной двери шкафа после того, как вернулся от Александра. С тех пор он часто сидел и разглядывал долгими часами лица друзей, которые в последние месяцы стали ему чужими. Он хотел вернуться к ним, вновь сблизиться, и поэтому вглядывался в их лица, словно искал ключ к ним. По вечерам он разговаривал с этим вырезанными портретами. Теперь он ищет у них помощи от Биби. Но все это зря, Биби стоит в дверях. Когда она рыдает, лицо ее выглядит так, как будто сквозняк гуляет у нее в голове.

– Фридрикус Рекс агонизирует! – вырывается у нее сквозь пальцы, закрывающие лицо, в сторону лица Шпаца, покрытого мыльной пеной.

Фридрикус Рекс это конь, которому дали имя великого короля. Приведен он был на ферму из воинской конюшни. Теперь Шпацу ничего не поможет. Агония Фридрикуса несравнима с любой иной агонией! Впопыхах завершая бритье, Шрац часто царапает кожу, и вот, уже торопится по снегу за Биби. Клаус ждет их в конюшне с печальным озабоченным лицом. Конь лежит на подстилке из чистого сена, мягкого и теплого. Глаза его уже остекленели, ноги его сотрясают последним трепетом угасающие движения.

– Нечего делать, – встречает их Клаус низким голосом.

– Нечего делать! – рыдает Биби.

– Нечего делать! – бормочет Шпац и убегает во двор в гараж: вывести маленький странный автомобиль, который дал ему в пользование Виктор, и, к несчастью Шпаца, именно в этот момент во двор въезжает огромная роскошная машина Гильдегард:

– Чего ты бежишь? – спрашивает она в окно, – есть какое-то дело?

– Есть, есть, – Шпац продолжает бежать.

– Погоди, я что-то привезла.

«Что-то» – стонущий пес, побитый камнями, явно какая-то помесь, странного вида. У него длинное узкое туловище, как у барсука, кривые ноги, круглая большая голова явно не подходит к туловищу. Как у всякой дворняги, шкура у него серая, покрытая косматой, и в то же время кудрявой шерстью. Не пес, а какое-то чудовище! Воспаленные зубы его оскалены в сторону Шпаца.

– Его надо помыть и перевязать ему раны. Придется с ним повозиться.

– Нет у меня времени, я сейчас уезжаю.

– Много дней он ничего не ел, – отвечает Гильдегард, – надо его накормить и напоить. Медленно. Может, еще можно его спасти.

– Биби займется им со всем своим умением и самоотверженностью. – Он нуждается в милосердном сердце. Идем! Занесем его в офис.

Дверь к комнату Шпаца раскрыта, Гильдегард врывается туда и валится на кровать. Пес у нее в руках, и она без всякого омерзения гладит его косматую шкуру. Шпац стоит в дверях, не собираясь ее закрывать. Он должен уехать.

– Каким ты стал красивым, Вольдемар! – сердечно приветствует его попугай из клетки.

– Холодно тут у тебя, – в голосе Гильдегард одновременно нотки жалости и приказа, – собаку трясет от такой стужи.