Дети

– Обратите внимание на качество ткани и крой. Цена высока, – слышит он голос продавца из-за спины.

– Я покупаю этот костюм, – объявляет Эрвин, вынимая кошелек с деньгами, тоже подаренный ему Эдит, и сейчас набитый банкнотами. Вчера, пятнадцатого числа он получил недельный заработок. Впервые он не послал деньги Герде: в этот день долгого страха это просто вылетело у него из головы. «Теперь о ней будет заботиться партия». И прячет кошелек в карман.

– Упакуйте, пожалуйста, старые вещи.

Ходячая тумба-бочка исчезла с улицы. Но старый нищий все еще тянет руки к прохожим, но не к Эрвину. «Головной убор и обувь!» И вот он уже на соседней площади – в огромном обувном магазине.

– Пожалуйста, коричневые туфли, самые лучшие!

Господи, как же он это забыл! Второпях, боясь, что Эдит нагрянет домой, забыл сменить толстые и грязные шерстяные носки.

– Можно у нас купить носки, – роняет продавщица в синей униформе несколько брезгливым тоном.

– Три пары коричневого цвета.

Молодая продавщица натягивает носки на его босые ноги, руки ее касаются его кожи. Дрожь проходит по нему, и глаза его светятся любовью к этой некрасивой девушке. Она краснеет, и он старается придать сдержанное выражение лицу и глазам, и не может. Смотрит откровенно, словно требуя от нее всего. Она убегает под предлогом принести туфли, но ощущение ее рук на его коже не исчезает. Когда она исчезла, он почувствовал горечь, и с нетерпением ждал ее, гладя руками мягкий шелк носков, воображая, что гладит ее мягкие руки. Когда она вернулась с грудой картонных коробок, он сразу заметил, что она причесалась, оставив на лбу заманчивую кудряшку. Когда она присела перед ним – померить туфли, он мысленно наклонился к ней и убрал кудряшку с ее лба. На миг ему показалось, что он уже это сделал раньше. Эрвин выпрямился, и она улыбнулась ему. Широкая улыбка обнажила ее поврежденные больные зубы.

– Запакуй, пожалуйста, старую обувь, – он вынул из кармана старые носки, – и это добавь в пакет. Разочарование на ее лице принесло ему удовольствие. Он почувствовал, что новые туфли жмут, и это вызвало в нем гнев на девушку, словно она соблазнила его купить узкие туфли, ко всем чертям! Не взглянув на нее и не сказав ей ни слова, он покинул магазин. На улице решил избавиться от старых вещей, причем, немедленно! И поспешил на вокзал, на соседней улице, снял ячейку в камере хранения и вложил туда вещи. Не было поблизости ни одной живой души, и он выбросил ключ в канализационное отверстие. Сильный кашель потряс его всего, и он побежал к ближайшему автомату у входа на вокзал, купить ментоловую конфету. Снова увидел себя в маленьком зеркале автомата. Кепка! Она портит его новый облик, портит его внешнюю цельность. Кружился по улицам, пока не нашел магазин головных уборов. Коричневая шляпа подходит отлично к его костюму, пальто, туфлям и чемодану. Он вышел из магазина и швырнул кепку на скамью, стоящую у обочины улицы.

Присел отдохнуть. Но странная лихорадочность гонит его с места. Все еще его облику чего-то не хватает! Смотрит на часы. Есть еще время, он бежит, поворачивает голову: кепка все еще чернеет на скамье. В магазине кожаных изделий покупает дорогие кожаные перчатки – спрятать свои огрубевшие руки в черных точках. Снова на улице. И снова чувство, что чего-то не хватает. И неожиданно он понимает: не хватает шелковых платков! В универмаге напротив он покупает дюжину платков. Постоял перед зеркалом и вставил в нагрудный карман костюма белый шелковый платок, точно, как дед. Подумав о деде, он вошел в табачный магазин.

– Пожалуйста, – подает ему продавщица с удивлением коробку с самыми «дорогими сигарами!» Увидев чемодан в его руках, спрашивает:

– Господин по дороге на вокзал? В далекое путешествие?

– Далекое. Да. В горы, на зимний курорт.

– О-о, в горы. На зимний курорт! Чудесно! Господин едет один?

– Нет, нет. Жена ждет меня на вокзале.

Потом, уже на улице, он почувствовал приязнь продавщицы сигар. Молодая симпатичная женщина, проходит мимо, оборачивается к нему и улыбается. Снег сверкает на деревьях, на шоссе высвечиваются трамвайные рельсы. И вдруг – старый нищий. Идет навстречу. Остановился рядом. С другой стороны тротуара бросается в глаза огромными буквами реклама:

«Единственный шанс! – реклама в витрине. Речь о продаже автомобиля «Мерседес-Бенц», сверкающего в витрине черным лаком, сиденья красного цвета, обод машины покрыт серебряной краской.

– Чем услужить господину? – с глубоким поклоном обращается к нему продавец.

– Меня интересует «Мерседес-Бенц» в витрине.

– А-а, господин, единственный шанс. Неповторимый! Не прошла обкатку, и была возвращена как новая.

– Возвращена? Почему?

– Огорчительный случай. Была продана, только кончилась обкатка, как покупатель умер. Семья вернула машину.

– Хм-м-м... Это, верно, ущерб.

– Ущерб? Почему? Машина совершенно новая, и никаких недостатков в ней нет.

– Ах, вот уж невезение. Купить такую первоклассную машину и умереть, – роняет Эрвин.