Дети-404

– Учителя твердили и твердят нам, что ОНИ – «уроды», «ошибки природы», «больные люди» и «идиоты». Не в новизну слышать от педагога по английскому, что они – «анормальные люди» и что «настолько наглые, что еще и детей заводят, этим уродам нельзя вообще доверять детей, они калечат детскую психику».

Р., 17 лет (Волгоградская область):

– Огромное множество учителей так и говорят на уроках: «Гомосексуалисты – это мусор, люди второго сорта, мы их не принимаем в обществе, если среди вас такие есть – покиньте класс». А учитель истории говорил: «Как правильно делали, что сжигали проституток и гомосексуалистов!»

У опрошенных мной ребят нередко возникали проблемы в отношениях с учителями, связанные с СОГИ. С трудностями столкнулись 4,6% (15 человек из 327) из тех, кто закрыт перед педагогами, а из открытых – более половины: 54,9% (28 человек из 51).

Чаще всего конфликт развивается двумя путями. Путь первый – если подросток закрыт: педагог допускает некорректное высказывание об ЛГБТ; ученик возражает; это становится причиной столкновения, после чего отношения между педагогом и подростком ухудшаются.

Мария, 17 лет (Санкт-Петербург):

– Я разочаровалась в учителе географии после его фразы на уроке: «Надо следить за происходящим в мире, а то тут всякая гомосятина разводится» и «Как можно было записать нанайцев в коренные русские народы? Нанайцы же гомики!» Первый раз услышала такое от преподавателя. Плюс он нас матами и оскорблениями поливал. А вроде бы образованный человек… Я подошла к нему, чтоб поговорить о его беспредельном непрофессиональном поведении. Но в конце разговора была послана со словами: «Не учи меня».

Ч., 15 лет (Сургут):

– На уроке экологии, когда учитель стала, мягко говоря, выражать неодобрение к разрешению однополых браков во Франции, подкрепляя это бредом верующего человека, у нас произошел конфликт на почве того, что я стала приводить научные данные о том, что гомосексуалы ничем не хуже натуралов.

К., 17 лет (Ростовская область):

– Как-то учительница заговорила на тему «Однополая любовь – это ужасно», я сказала, что если нельзя высказывать мнение «за», то и «против» нельзя. В любом случае каждый имеет право на свободную любовь. После этого она сказала: «Если ты попрешь против природы, то природа попрет против тебя, ведь дело не в обществе, в котором ты находишься…» Это был первый и последний раз, когда я спорила на эту тему со взрослыми. В основном я стараюсь не вмешиваться либо говорю, что не нужно навязывать свое мнение.

Н., 17 лет (Екатеринбург):

– Было несколько споров о целесообразности закона о запрете пропаганды, все происходило в корректной форме, но сейчас учителя меня недолюбливают.

Юля, 16 лет:

– В школе учительница русского – замечательная женщина! Я просто обожала ее. Недавно мы рассуждали о современном обществе. После ее слов: «маньяки, террористы, геи эти…» я заплакала. Та попросила выйти из класса. Господи, как мне было больно. Сравнить ни в чем не повинных людей с насильниками. Мою реакцию она, кажется, оценила. Теперь общается со мной сухо и официально. Я не прошу любви. Но хотя бы человеческого отношения…

Т., 16 лет:

– Учитель русского языка говорит, что такие, как мы, не должны жить и засорять Россию… Когда я сказала ей, что это лицемерие и что «они» такие же, как все, люди, она ответила: «Заткнись и выйди вон».

Н., 15 лет (Саратов):

– Учитель английского любит заявлять на уроках, что «это ненормально, это извращение, Бог покарает». Я не умею молчать в таких ситуациях – потому начинаю спорить. Окончательно испортила отношения.

Второй путь развития конфликта (если подросток открыт) более разнообразен: педагог может сообщить родителям/директору о СОГИ ученика без его согласия, проводить «воспитательные беседы», занижать оценки, угрожать ученику, оскорблять его – в том числе публично, при одноклассниках.

Е., 16 лет (Оренбург):

– Когда я, сидя в классе на перемене, напевала какую-то песенку, учительница сказала, что это не моя песня, а моя песня – Бориса Моисеева, «Голубая луна».

М., 17 лет (Уфа):

– Было в колледже. Полюбила преподавательницу. Об этом узнали в группе, рассказали ей. Отнеслась отрицательно, стала занижать оценки.

Т., 17 лет:

– Учительница поставила мне за сочинение двойку, когда я написала о своей девушке. После урока она долго внушала мне, что так быть не должно.

Р. С., 13 лет:

– Недавно мне пришлось перейти в другую школу. Мои учителя называли меня дрянью, поганью и мразью. За что? Я что, сказала, что поубиваю полгорода? Или что буду насиловать всех девочек? Мы невидимы лишь до того момента, пока не найдем шумного гомофоба, что разболтает всей школе…

Инга, 17 лет (Рязань):