Дети-404

– Я в Беларуси, а моя девушка в России. И с принятием этого закона гомофобы в нашей стране тоже стали кричать о себе. Однозначно хочу уехать. Боюсь только, материальный вопрос подрежет мне крылья.

Анжела, 14 лет (Москва):

– Я еще не решила. Огромное желание уехать загромождается огромным отсутствием возможности. Жить тихо-мирно вряд ли получится.

Жить тихо-мирно не просто вряд ли получится, а скорее «вряд ли захочется». Большинство ребят хотели бы заниматься ЛГБТ-активизмом. На вопрос «Хотели бы вы в будущем бороться за права ЛГБТ?» 83% опрошенных мной подростков (314 человек из 378) ответили «да», 9% (34 человека) – «нет», 8% (30 человек) – «не знаю». Около половины из ответивших «да» – 48% (151 человек из 314) – заметили, что пока не знают, чем именно хотели бы заниматься; остальные выбрали из предложенных варианты «психологическая помощь ЛГБТ» и «просвещение», менее популярными оказались юридическая помощь и участие в публичных акциях.

У «пессимистов» обнаружились две основные причины. Во-первых, бесполезность и бессмысленность борьбы. Мол, активизм не активизм – все равно ничего не изменится. Во-вторых, большинство тех, кто выбрал для себя «жить тихо и закрыто», признаются: возможно, это и малодушно, но ими движет страх. Страх раскрытия сексуальной ориентации на работе или дома, страх физического насилия…

1. Бессмысленно и бесполезно.

Яна, 16 лет (Владивосток):

– Не вижу смысла.

Рин, 17 лет (Санкт-Петербург):

– Нафиг надо? Кажется, доказать что-то нереально.

Ксения, 16 лет (Москва):

– Если за столько лет Россия не признала нас, не думаю, что сейчас что-то изменится.

Марк Лис, 16 лет (Севастополь):

– Бессмысленно. Наше общество не готово, так что пока не стоит воевать. Я не хочу быть среди стада, которое пытается что-то доказать такому же стаду.

2. Страшно за себя и за близких.

Кристина, 16 лет (Самара):

– Хотелось бы бороться, но не в этой стране, не с этим народом и не с этим правительством. И так сейчас живу в постоянном страхе, что родители узнают обо мне. Хотя в будущем, конечно, не хотелось бы прятаться…

Г., 16 лет (Элиста):

– Боюсь, что кто-то из родственников узнает.

А., 17 лет (Томск):

– Честно скажу, я бы не рискнула сейчас выйти на улицы за ЛГБТ. И девушку свою бы не пустила. Дело не в том, что нас может кто-то увидеть, а потом на учебе будут проблемы. Дело в неадекватных людях, которые спокойно нападают на активистов, – и им за это ничего… Меня не очень радует возможность отделаться проломленной головой. Но я искренне восхищаюсь теми, кто не боится и борется.

Нина, 17 лет (Иркутск):

– Хочется отстаивать свою точку зрения… только боюсь получить по голове кирпичом. Смотрю фото всяческих акций типа «У меня две мамы – и это нормально» и вижу, как на заднем плане мужики избивают девушек ногами и дубинками… Люди пытаются отстаивать свои права – хорошо, похвально, нужно. Но страшно. Видимо, у меня недостаточно решимости и мотивации. Пока тебя лично не коснется, ничего предпринимать не начнешь. Маловато во мне альтруизма, многовато эгоизма.

Анна, 16 лет (Тольятти):

– У меня мало смелости. Я не знаю, что буду делать. Мне стыдно тихо спать за закрытой дверью, но выходить на улицу с плакатами под плевки православнутых я не готова…

Более редкие причины – «не хочу», «меня это не интересует», «боюсь, что не смогу принести пользу», «все уже сделают другие».

Что касается «борцов», они привели много разнообразных причин не молчать и не прятаться.

Алиса, 16 лет (Москва):

– С чего это некий слой общества решил, что он лучше и правильнее, чем мы?

Александр, 16 лет (Новосибирск):

– Я понимаю этих людей и хочу помочь им.

Аня, 14 лет (Москва):

– Как ни крути, нам все равно не дают спокойной жизни.

Саша, 15 лет (Псков):

– Потому что многие относятся к нам неправильно, многие не понимают.

Катя, 16 лет (Москва):

– Россия гомофобна. Люди здесь жестоки… Но я хочу бороться! Я не хочу считаться отбросом!

Елена, 17 лет (Волгоград):

– Хочу, чтобы меня не считали больной и ненормальной, а значит, надо бороться с гомофобией соотечественников.

Лада, 16 лет (Нижний Новгород):

– Считаю долгом отстаивать свои права.

Карина, 17 лет (Красноярск):

– Ведь я сама – лесбиянка, это и моя жизнь.

Юля, 17 лет (Пермь):

– Если не мы, то кто?

Д., 16 лет (Тула):

– Если дела будут совсем плохи – я выйду вместе со всеми ЛГБТ, чтобы доказать, что я тоже человек.

Маргарита, 16 лет (Сургут):