Дети-404

Сказать, что я расстроилась, – это ничего не сказать. Сутки я не могла ни есть, ни спать, ни думать. Мысли в моей голове путались. На память пришли знакомства с мальчиками по Интернету, отсутствие девушки в таком возрасте, девочки были, но только друзья. Наверное, подсознательно я знала, но это застало меня врасплох. Дело было вечером, я, как стойкий оловянный солдатик, ответила то, что первым пришло на ум, – мы тебя любим любым, мы с тобой! И… дальше мне было очень плохо, больно, печально и страшно. Не за себя! Не было страха перед родственниками, хотя позже мы и этот момент с сыном обговорили, решили, что, кроме папы и мамы, никому об этом пока знать не надо. Страшно было за то, как он будет с этим жить при всей нетерпимости нашего общества.

Некоторое время я пыталась спрятать голову в песок, придумать для себя, что это временно. Тем более что сын больше об этом не говорил, а я не настаивала. Через некоторое время он позвал меня посмотреть с ним фильм с Сигурни Уивер… и это была «Молитва за Бобби». И я поняла, что это была не шутка. Хорошо, что позвал смотреть. Ведь в фильме действительно показаны все стереотипы гетеросексуальных дремучих родителей, я ведь оказалась такой же! Только у меня до этого не дошло, мне как-то хватило ума, не знаю как. Правда не знаю! Наверное, я его просто люблю. Когда говорила «мы тебя любим любым», знала, что это для меня первично. Что мы с его папой готовы протянуть сыну руку помощи всегда.

Через некоторое время у сына появилась девушка, которая исчезла так же быстро, как появилась. Объяснил про несхожесть интересов… Есть мальчишки, наверное, есть влюбленность. Не всегда делится. А я жду. И знаю, что самое страшное в виде камин-аута у нас позади. Это было самое сложное для него, наверное. Представить, как 16-летний подросток говорит такое родителям… Надо быть очень мужественным, надо не побояться. Но знаете, ребята, наверное, это правда, что лучше иметь возможность жить самостоятельно, а потом его совершать. Не все взрослые примут вас, и тогда ваша жизнь будет состоять из борьбы с ними. Среди нас, взрослых, много негибких. Хотя насчет сексуальности – ну, принято у нашего поколения так было, статья УК была даже, кто знает. Так что… Над отношениями с родителями нужно тоже работать, может, долго работать. И если это принесет вам взаимопонимание, вы будете счастливы! А если нет – будете знать, что сделали все возможное.

А тем родителям, которые, как я когда-то, пребывают в состоянии шока, но читают эти строки, хотела бы сказать: посмотрите пару фильмов, прочтите книгу «Дети-404», вспомните, что, кроме курса рубля, есть тот человечек, которого вы держали на руках маленького, а человечек вырос, вышел за дверь и стал взрослым. Он пытается донести до вас то, что он такой, как есть. Помогите ему! Примите его! Сохраните вашу любовь к нему и будьте счастливы вместе с ним.

Любви вам, дети-404! Спасибо, что делитесь своими историями! Вот и я поделилась своей. И моему сыну – если ты читаешь эти строки, знай, что мы с папой любим тебя!

Ирина, 50 лет

Мне хочется просить прощения у всех, кого я обидел, и у всех, кого обидели другие

Если вы не любите геев, спросите себя: за что? Когда вы ответите, вам будет стыдно.

Когда-то я был гомофобом, и еще каким. Конечно, здесь, в Израиле, не очень-то принято в открытую об этом говорить, но вот дома, в кругу друзей я мог себе позволить говорить все, что я думаю. И разумеется, никто не мог меня переубедить, потому что с глупостью спорить невозможно. Не спорил со мной и мой друг Стас. Когда-то, в середине 90-х он приехал сюда без родных и друзей. Мы вместе служили в армии, в одном танке день и ночь и, конечно, подружились. Затем вместе учились в университете. Стас был мне не просто другом, скорее братом. Он радовался за меня, когда я женился, и возился с моими детьми. Он всегда был рядом, как говорится, и в горе и в радости. Но он всегда был один, то есть без семьи, а ведь мы уже немолодые. Пора и о детях подумать.

И вот однажды мы с женой заметили, что у Стаса кто-то есть. Он стал реже к нам приходить, все время был занят, но это естественно, и мы радовались и надеялись, что скоро узнаем, кто же эта таинственная незнакомка. Но время шло, и мы терялись в догадках, почему лучший друг от меня что-то скрывает? Мы практически перестали общаться, и я не мог понять, в чем я провинился. Разгадка пришла внезапно и перевернула всю мою жизнь. Однажды Стас предложил встретиться. Мы сидели в кафе, и он вдруг сказал:

– Я знаю, что ты меня возненавидишь, но скрывать все равно не могу. Я люблю мужчину и собираюсь на нем жениться.

Он достал из кармана готовое приглашение на свадьбу. Мысли мои путались, я бормотал что-то типа «конечно, я приду» и «дружба превыше всего». Но потом вдруг спросил:

– Как могло получиться, что ты стал геем в сорок лет?