Дети Антарктиды. Захваченные земли

Матвей жестом указал Йовану пригнуться и следовать за ним. Оба стали осторожно обходить существо сзади, пока вдруг в столовой не раздался хруст керамики. В отражении металлической дверцы напротив мелькнул силуэт щелкуна. Он двигался в их сторону.

Мерзляк заметил прогрессистку и молнией бросился в ее сторону, пока вдруг не произошло нечто, заставившее Матвея на мгновение оцепенеть. Взглянувший через окно выдачи Матвей успел лишь заметить как перепуганная до смерти Надя взглядом смотрела на осколки под ногами. Ее тело дрожало. Она потянулась к винтовке.

С визгом пришелец бросился в сторону наглеца. Покинувший укрытие Йован бросил в мерзляка ржавую кастрюлю. Этот безрассудный, но в то же время храбрый жест привлек внимание существа. Элитры щелкуна мгновенно раскрылись, обнажая прозрачные, трепещущие крылья. Их взмах был настолько сильным, что вихрем воздуха с стойки сметены поднос и несколько столовых приборов.

К счастью, Йован вовремя успел отпрыгнуть в сторону, заставив мерзляка удариться о металлический шкаф для хранения продуктов, оставив там глубокую вмятину. От удара с петелек свалились стальные половники, лопатки и ножи, со звоном упавшие на кафельный пол. Йован заметил упавший подле него тесак, схватил его, замахнулся…

Но не успел.

Все произошло тихо, почти незаметно человеческом глазу. Матвей даже не сразу понял, что именно произошло, пока не услышал пронзительный рев своего друга.

Острая как лезвие меча конечность мерзляка резанула в воздухе и отсекла сжимающую тесак руку Йована по локоть. Из мясистой культи прыснул фонтан крови.

Теперь про соблюдение тишины можно было забыть.

Матвей вытащил револьвер и стал пускать одну за одной пулю в пытающуюся подняться на лапы тварь.

На кухню ворвалась Надя. Не мельтеша она вскинула винтовку и открыла огонь.

Вспышки от выстрелов мигали в полутемной кухни не затихая, звон от падающих гильз смешивался с визгом не желающей дохнуть твари.

Когда патроны в револьвере закончились, Матвей схватил винтовку Йована, лежавшую под ногами, и продолжил стрелять, зажимая огнем мерзляка в угол, пока наконец пришелец перестал щелкать, а затем пытаться сопротивляться под натиском свинца.

Наступила глубокая тишина, нарушаемая только звуками спускового крючка. Ошарашенная Надя не сразу поняла, что полностью опустошила магазин и тут же стала заряжать новый.

Матвей бросился к Йовану, взглядом оценивая его увечье. Кровь хлестала не переставая.

— Сука… сука… Я даже… — пытался отдышаться здоровяк. — Даже не заметил, как эта сволочь…

— Тихо, старина, тихо, жить будешь.

— Оно же сдохло, Матвей? Вы его кончили?

— Да, оно мертво.

— Тихо не получилось, да?

— Да, не получилось.

Вдруг сверху раздался шум, словно бы проломили целую стену.

Тихон…

Матвей подобрал винтовку Йована и вытащил у него из-за пояса дополнительный магазин.

— Свяжись с сержантом, надо уходить как можно скорее. — Он передал рацию Нади. — И позаботься о Йоване. Я за пацаном.

— Хорошо, — согласилась Надя, переведя дыхание. Она вынула из кармана разгрузки бинт.

— Встретимся у главного входа, — бросил вслед Матвей.

Он выбежал в коридор, осмотрелся — чисто. Побежал к лестнице у входа, держа оружие наготове.

Только бы успеть, только бы успеть…

Коснувшись ногой ступеней он вдруг замер. Снаружи послышался множественный писк, тягучий, многократный. Теперь их было не двое, а намного больше, и они приближались со всех сторон. Случилось то, чего он так опасался — звуки выстрелов привлекали внимание всех тварей в округе, и теперь они направляются прямиком сюда.

Но как? Как черт побери они…

Позже, Матвей, будете еще время подумать какого хрена здесь происходит. Сейчас главное парнишка.

Дорога была каждая секунда.

Он добрался до второго этажа, взвесил винтовку и осторожно направился по коридору. Всюду лежали потрепанные книги с пожелтевшими листами, разбитые планшеты. На стене висела чудом сохранившаяся стенгазета, время обесцветило её когда-то яркие рисунки химических элементов. Мультяшные колбы с ручками-палочками и широкими улыбающимися глазами казались свидетелями ушедшей эпохи. Заголовок стенгазеты возвещал: «Химия — это наука. Химия — это искусство».

Чуть дальше, прислоненный к стене, покоился стенд с лучшими учениками. Лица мальчишек и девчонок прошлого скромно улыбались; Матвею показалось, что некоторые из них смотрят прямо на него сквозь треснутую стеклянную рамку.

Тихон… Ну где ты?

Матвей прижался к стене и стал один за другим заглядывать в классные кабинеты, тихо зовя паренька по имени, пока в третьем по счету не обнаружил как из под одной из опрокинутых парт не высунулась знакомая голова. Бледное лицо Тихона выглядело до смерти перепуганным.

Матвей жестом подозвал его к себе, но тот не тронулся с места.

Собиратель понял — юноша находился в шоковом состоянии. Делать нечего, пришлось самому подбираться к нему. Матвей вытянул парню руку, дошел до середины класса, пока вдруг…

За стеной в конце помещения послышались активные щелчки. Затем раздался удар в стену, сотрясший шкафы с книгами и цветочными вазами — большинство из них упали на пол.