Дети Арахна

    В этот час младший сын тоже не оплакивал родителя. Он так и не простил ему своей несчастливой судьбы, что сделала его наследником брата. Ормонд не горевал по отцу. Но и тоска, бросившая высокородного потомка Бэгов в дикие степи, больше не терзала его душу. Может быть впервые, с тех пор, как ему стала известна последняя воля короля, он с легкостью думал о том, что не скоро (а, может быть – никогда) не взойдет на трон королевства. Теперь Ормонд не проклинал Авинция, не жаждал смерти несчастного брата. Пусть синие сапфиры Дэнгора не украсят его чела, но отчего не может воссиять на нем иное драгоценное сокровище?

 Из надежных источников принц Дэнгора узнал, что визитер, которого ожидал он в это утро, был тайно связан с царским домом Кифры. Внимание Магнуса из Наррмора, с одной стороны, стало для него неприятным сюрпризом, с другой –  польстило, поскольку, Ормонд знал, что настоятель считал его пустым и вздорным человеком. И еще он понимал, как силен наррморийский старик. Его обитель, в которой находили приют сироты и нищие, славилась на весь Сульфур и в братство Небесных мечей стремились попасть даже благородные юноши из знатных семей. Слово Магнуса на совете Дэнгора теперь стало решающим. Придворные короля Авинция открыто  просили покровительства у этого человека. И на празднествах Аспилуса он оставался самым желанным гостем.

 Магистр ордена Небесных мечей давно правил Дэнгором, чему способствовала слабая политика почившего ныне короля. Барон Ронгед, что возглавлял военный совет, первым признал тайную власть Магнуса, который умел удерживать порядок не только в своей процветающей обители, но и приобрел определенный вес за пределами королевства. Это он, карутский старец, позволил вначале открыто приходить в Дэнгор кифрийцам, что торговали во многих землях, а затем и селиться в городах Антавии. Это принесло королевству больше пользы, нежели вреда из-за некоторой алчности, свойственной этому народу. После заселения кифрийцев в Антавию хлынуло золото, и это сделало ее более могущественной и независимой, не смотря на то, что на троне антигусов продолжал восседать Кхорх. Все знали, что это Магнус сумел убедить владыку Сульфура открыть морской путь кораблям северных соседей, тем самым наладив торговлю и укрепив связи. Не удивительно, что он считался истинным хозяином города, для которого достаточно много сделал. С его именем было связано множество тайн. О нем ходили самые невероятные слухи. И этот старец был вхож в покои самого Кхорха!

   Все это вызывало у принца Ормонда сильнейшее чувство неприязни, замешенного на зависти и страхе перед этой влиятельной личностью. 

 «Опять несносный и пронырливый старик вмешивается в наши семейные дела», - с неудовольствием думал он, памятуя, какое влияние тот имел на брата. – «Не удивлюсь, если это он заставил отца отдать мою корону этому идиоту, который по злой насмешке судьбы является мне родственником». 

 Набросив на плечи отороченный мехом длинный плащ, Ормонд осмотрел свое отражение в зеркале. Кожаный дублет, стянутый широким поясом, подчеркивал его горделивую осанку. Длинные волосы, едва заметно тронутые сединой, были тщательно причесаны. Наследник трона уделял большое внимание своей внешности.

 Да, он был хорош собой, хотя черты его лица казались грубоватыми в сравнении с утонченными чертами старшего брата. Широкоскулый, с тяжелым взглядом небольших карих глаз, младший сын Авинция скорее походил на простолюдина. Но характерная складка губ, тяжеловатый подбородок и четкий рисунок широких бровей свидетельствовали о его принадлежности к отпрыскам благородных Бэгов.

 «Царевна Кифры – невеста на выданье», – раздумывал он и поморщился, вспомнив свой визит в страну Золотых Песков.

 Полная девочка с оливковыми глазами и медной, словно промасленной кожей, очень высокомерно смотрела тогда на чужеземного гостя, брезгливо поджимая мясистые губы.

 «Может, за два года девица и похорошела, но, – он хмыкнул, –  не нравятся мне эти кифрийки с черными, будто грязными волосами и плоскими лицами! – но тут же глаза его заблестели, - только ради короны Кифры, я прощу им любое уродство. Кифра… отец всегда о ней мечтал. Даже завоевать пытался. Но куда ему было! Авинций не одержал ни одной победы! Ни одной»…

 На память Ормонду пришел последний поход почившего владыки Антавии.

 * * *