Дети белой крови

Сарджана хотела помочь инквизитору и даже знала нужные заклинания. Но Неот и сфинкс двигались слишком быстро, если бы она попыталась вмешаться, она могла помешать своему союзнику. Поэтому она просто оставалась наготове, выбирая нужный момент, а битву полностью контролировал инквизитор.

Но все предугадать невозможно. Неот ударил по камням берега, чтобы небольшим обвалом лишить Нубию равновесия. Камни действительно осыпались, однако вместо того, чтобы расправить крылья и взлететь, сфинкс упала вместе с ними. Она покатилась вниз по склону к серой границе между сушей и водой, странно дернулась при последнем ударе, да так и осталась лежать там.

Ее смерть Сарджана почувствовала еще до того, как по камням начала расползаться густая вишневая кровь. Колдунья даже не поверила себе: как это возможно? Чтобы убить такое чудовище, как сфинкс, нужно серьезное оружие, а Неот сражался с ней обычным боевым ножом! Сарджана поспешила вниз вместе с инквизитором, да и Ирветт Мар ненамного от них отстала.

Догадки колдуньи подтвердились, Нубия действительно была мертва. В своей жажде крови она так обезумела, что из цивилизованного нелюдя превратилась в монстра, атакующего интуитивно и неуклюже. Она должна была взлететь или приземлиться на лапы – а она вместо этого упала. И если бы под ней были простые камни, последствия были бы не такими чудовищными. Однако у воды сфинкса встречали осколки скалы, один из которых, узкий и острый, оказался у нее под головой: он вошел за ухо, раскрошив череп и повредив мозг. Скорее всего, Нубия даже не успела сообразить, что с ней произошло.

Это был несчастный случай – и все равно перед ними теперь был мертвый представитель делегации крупных нелюдей. Еще один погибший в Слоновьей Башне дипломат! Тот, кто не видел эту битву, никогда бы не поверил, что Неот просто защищался, а Нубия могла умереть так глупо. Инквизитора наверняка обвинят в серьезном преступлении, карающемся смертной казнью.

Неот и сам это понимал. Сарджане оставалось лишь догадываться, какой шок он испытывает сейчас, потому что внешне инквизитор казался собранным и абсолютно спокойным. Он убрал нож обратно в ножны и повернулся к колдунье и сирене.

– Дамы, надеюсь, ваше красноречие еще не исчерпано, потому что мне понадобится ваша помощь.

* * *

По размеру этот мир уступал многим Пустошам, хотя оставался обитаемым – и даже дорогим, за право входа сюда нужно было заплатить немалые деньги. Зато потом можно было ни о чем не думать, наслаждаясь барами, ресторанами, отелями и клубами. Бери, что хочешь, делай, что хочешь, все уже оплачено! Впрочем, центром мира были не эти бурные улицы, созданные для развлечений, а ипподром, занимавший больше половины кластера.

Там проводились то скачки, то бега – в зависимости от того, насколько разумны были нелюди, принимавшие в них участие. И основной статьей дохода этого мирка давно уже была не плата за вход, а деньги, потраченные на ставки.

Цезарию Инанису нравился этот мир. Он всегда развлекал молодого мага своей беззаботностью и настроением вечного праздника. Что же до денег, то наследник одного из Великих Кланов никогда о них не беспокоился. Он мог потратить сколько угодно, зная, что у него останется еще больше. Хозяева этого мира, надо отдать им должное, ценили его благосклонность, поэтому он никогда не проигрывал по-крупному, а иногда даже оставался в выигрыше. Цезарь не тешил себя надеждой на удачу, он знал, что здесь все куплено и подстроено. Что с того? Чувство азарта, разделенное тысячами гостей кластера, было настоящим, оно пьянило мага.

А сейчас ему как раз нужно было опьянеть, отвлечься от всего, что происходило в его жизни. Он ведь по-прежнему не знал, что творится в Слоновьей Башне, до него доходили только смутные слухи. Он хотел расспросить об этом Катиджана, гораздо более близкого к Огненному королю, но брат не выходил на связь. Спрашивать об этом кого-то еще Цезарь не решился, опасаясь, что о его неуместном интересе прознает отец. Лорду Трофемесу это точно не понравится! Да Цезарь и сам был не в восторге от своих навязчивых идей, но у него никак не получалось от них избавиться.

Обычные вечеринки его теперь лишь раздражали, и он сделал ставку на один из своих любимых развлекательных миров. Если Эльдорадо не справился, то уж здесь-то все должно быть иначе!

Но нет, не сложилось. Он с полным безразличием наблюдал, как гиппогриф обгоняет лунму. Толпа на трибунах взревела, для многих решался вопрос богатства или полного разорения. Возможно, для Цезаря тоже, но он совершенно не помнил, на кого поставил. Ему было все равно, он злился на себя за то, что даже здесь он думает о других мирах.

– Надо же! Похоже, судьба решила дать нам второй шанс, не так ли?

Услышав женский голос, Цезарь не сразу сообразил, что обращаются к нему. Он прибыл в этот мир один, на здешних жриц любви не обращал внимания, да и не ходят они на ипподром, у них своя территория. Однако было в этом голосе что-то знакомое, заставившее колдуна обернуться.