Дети белых ночей

– Думаю, вам это может быть интересно.– Она посмотрела на него с таинственным видом и шепотом добавила, оглянувшись по сторонам: – Спецхран. Перед вами сдал один привилегированный человек.

Глаза его немного округлились, когда он взглянул на книгу. Он поднял брови. И мелко закивал головой.

– Да, да, большое спасибо.– И поспешил скорее с книгами уединиться.

В этот вечер впервые в жизни она уходила из библиотеки не одна. С Володей. В его раскованной речи творческого человека имя ее обрело новое звучание. Каждую свою фразу он начинал ласкающим ее слух обращением «дражайшая Флоренция».

Он говорил, не умолкая. О вечных сюжетах древних греков. О том, что их хватило на всю последующую историю человечества. О том, что он, будущий режиссер, будет ставить в театре только греков и, может быть, даже оденет древних героев в современные костюмы.

Она старалась время от времени вставлять в его монолог хотя бы по одной фразе, в которой очевидна была бы ее компетентность в вопросе. И старалась не зря. Несколько раз он лестно отзывался об ее удивительной начитанности. Искренне восхищался тому, какая она «редкая отдушина в этом мире». И она пила эту сладкую лесть с закрытыми от наслаждения глазами, как пьют ледяной лимонад «Буратино» при температуре плюс тридцать. Она пошла за ним, как крыса за дудкой, совершенно не в ту сторону. Ей давно нужно было идти направо. А она, ни слова ему не возражая, покорно пошла налево.

– Ну, вот и мой троллейбус! – вдруг совершенно неожиданно сказал он.– Приятно было познакомиться, дражайшая Флоренция. Завтра, возможно, увидимся...

Он торопливо поцеловал ей руку и успел запрыгнуть на подножку. Она осталась стоять и обалдело смотрела вслед уходящему троллейбусу. Было уже почти одиннадцать часов вечера.

Когда она, шарахаясь от пьяных во дворе, пришла наконец домой, в комнате пахло сердечными каплями. Мама накинулась на нее с расспросами. Флора обняла ее и попросила прощения. Сказала, что просто решила прогуляться. Очень болела голова. Ни о чем рассказывать ей она не стала.

Потом она не спала всю ночь. В ее жизни случилось неслыханное событие. Она гуляла с мужчиной! Она с ним говорила! И какая разница, что он студент, а ей тридцать лет. Пусть так. Но за всю жизнь никто и никогда не говорил ей больше приятных вещей, чем он за какой-то час. Никто и никогда.

А через несколько дней Володя так уболтал ее, что она с легким сердцем вынесла для него из Публички книгу, которую он не успел прочитать в последний перед экзаменом день. Назавтра, когда она уже начала нервничать, он позвонил ей в отдел. Мужчины еще никогда не звонили ей по телефону. Он был так занят, что принести книгу не мог. А потому попросил, чтобы она сама зашла в театральное общежитие на Васильевском. И она согласилась. Во-первых, потому что боялась, что если будет ждать лишний день, то пропажа обнаружится. А во-вторых, потому что... Потому что... Она и сама бы не смогла точно объяснить почему. Да и не пыталась.

Он заглянул через ее плечо в книгу, которую она листала. Его щека оказалась в какой-то недопустимой близости от ее уха. Она почуяла незнакомый доселе запах мужчины. Руку он положил ей на плечо. Она с удивлением посмотрела на него. Он делал вид, что увлечен чтением. Но она вдруг деловым голосом спросила:

– Вы меня соблазнять, что ли, собираетесь? – И посмотрела на него абсолютно спокойным, но вполне согласным на все взглядом. Он так и не понял, почему именно так.

– Ну что вы? Вам показалось,– сказал он, скрывая улыбку.– Я просто за вами ухаживаю.

– Спасибо. Я не больна,– сказала она, выжидающе глядя на него. Она вовсе не ставила его на место. Она давала ему шанс сообразить.

– Хорошо. Вас, как я понял, больше интересует первое? – На всякий случай он приподнял одну бровь, чтобы в случае чего превратить все в шутку.

– Давайте-ка все сначала.– Она заговорила голосом человека, которого посетила муза. В этот момент он с уважением разглядел в ней коллегу-постановщика. И ему стало любопытно.

– Давайте. Только поясните, что вы считаете началом.

Она увлеченно распорядилась:

– Отойдите от меня и встаньте у двери. Я встану вот здесь. А вы подходите сзади.– Она требовательно взглянула на него.– Медленней... Нет. Еще раз!.. Не так... Ну вот. Примерно так...

– Теперь, когда услышу что-нибудь про Флоренцию,– сказал он иронично,– обязательно вспомню, что я в ней был.– И добавил, качая головой, с чуть преувеличенным восхищением: – Флоренция, вы – гениальный полководец. Ни одна женщина не была со мной так откровенна.– И повторил еще раз с немного странной, как ей показалось, артикуляцией: – Вы гениальный палковводец.

Она не придала этому значения. Она лежала и думала, что недаром тетя Циля всегда говорила, что ее любимая еда – та, которую готовила не она. Когда солишь по вкусу, перчишь и жаришь до готовности, вкус оценить невозможно. А главное – абсолютно не хочется есть. Все равно, что самой себе посылать поздравительные открытки.