Дети Бесконечности-8 (СИ)

Ксетрайа, разумеется, оказалась на кухне, примерно в таком же виде, как и он сам, - черные блестящие волосы дико растрепаны, падая в кра­сивом беспорядке на стройную гладкую спину, из-под них весело блестят длинные, темно-зеленые глаза. На верхней части её бедер лежал поясок из нескольких ниток похожих на ручейки цепочек тончайшей работы, соединяю­щих тяжелые звезды-шарики из зеркального серебра, - их длинные острые лучи заметно вдавливались в чуткую кожу. Рот подруги то и дело приоткрывался в улыбке, демон­стрируя белоснежные зубы, а глаза словно свети­лись. Несмотря на всё вчерашнее, выглядела она тоже очень бодро: гибкое тело подобралось, она даже ходила на подушечках босых ног, не опираясь на пятки, и вообще, поразительно напоминала ди­кую кошку. Одета Ксетрайа была лишь в крупные бусы из темно-зеленого, в тон глаз, стекла, - на запястьях, щиколотках, шее... Одна нитка бус удерживала волосы, и ещё несколько ниток мелких бус лежали на бедрах. Всё это осталось на ней с их вчерашних "занятий", и в этих, оттеняющих её коричнево-золотую кожу бусах, подруга смотрелась очень соблазнительно. Пальцы её босых ног были туго стянуты пропущенными между них пёстрыми четы­рехцветными шнурками, - очень старая, хониарская ещё фенечка, которую Лэйми запомнил с первых их встреч - когда, обмирая от собственной наглости, он целовал эти самые пальцы...

Подруга крутилась по кухне, казалось, вовсе не замечая его, и Лэйми плюхнулся в углу, прямо на пол, бессовестно любуясь ей. С такой точки зрения Ксетрайа смотрелась ещё... интереснее, и он даже пожалел о том, что сейчас ему пока не хочется ничего... Стол в кухне был большой и прочный, и иногда после такого вот любования подруга оказывалась на нем, скрестив пятки на его загривке, но сейчас...

Вчера Ксетрайа в самом деле... испытала все предусмотренные в ванной... удобства, вернее, они вдвоем их испытали, - что было крайне увлекательно, но сил отняло немало. Оказалось действительно очень... удобно, но некоторые... вещи приводили Лэйми в тихий ужас - как, например, некая поперечина, к которой было очень удобно привязывать его поднятые над головой руки - так, что он весь вытягивался в струну, касаясь пола лишь пальцами босых ног. Так Ксетрайа оказалось очень удобно щекотать все чуткие места, которых на его беззащитном нагом теле нашлось на удивление много. В итоге он оборжался до икоты, и, кажется, едва не сдох, - а ребра и живот до сих пор ныли от судорог.

При мысли, что всё это будет теперь повторяться вполне регулярно, Лэйми весь обмирал, он и сам не знал, от чего - восторга или паники. С другой стороны, будет, бесспорно, очень интересно отомстить подруге таким же образом...

Закончив собирать на стол, Ксетрайа, наконец, "заметила" его, остановившись над ним и насмешливо глядя сверху вниз.

- Ой, что это с тобой? Никак совсем ослаб от голода?

Лэйми улыбнулся, глядя на неё. Довольно глупо, как он понимал.

- А ну-ка, поднимайся. Нечего валяться тут, - она ловко поймала его за ухо и потянула, заставляя подняться. - Отощал-то как, бедный, живот совсем подвело... - её легкие ладошки скользнули по животу Лэйми, который и впрямь судорожно прижался к позвоночнику. Кожа там была очень чувствительной, - и подруга бессовестно пользовалась этим. Лэйми бездумно обнял её, его ладони скользнули по её гладкой спине вниз, на изгиб поясницы и горячую круглую попу, - и Ксетрайа со смехом отступила назад.

- У нас гости, так что одевайся быстрее.

Вздохнув, Лэйми побрел в спальню. Повязав парео вокруг бедер, он вернулся в кухню, где уже сидел бесстыдно зевающий тезка с Аханой. Вид у него был рассеянный и сонный, он жмурился, глядя на свет. Покусанные уши и крайне довольный вид подруги вполне явно говорили о причине.

- Плохо спалось? - участливо спросила Ксетрайа.

- Мне Ахана за отца мстила, всю ночь, - обиженно сказал тезка, приоткрыв один глаз. - Я не против, конечно, но сколько можно-то...

Ахана хихикнула. Судя по всему, она сперва до судорог запугала несчастного юноша, - а потом сообщила, что искупить свою вину он может лишь одним способом...

Плюхнувшись за стол, Лэйми, наконец, заметил, что их тут четверо, - а тарелок пять.

- Отец будет? - спросил он у тезки.

- Конечно, - Ахана вновь хихикнула.

Сердце у Лэйми екнуло, - но прежде, чем он успел испугаться, в комнату вошел Вайми. Бодрый, веселый, одетый в синее парео и бусы - такие же, как у Ксетрайа, только темно-синие, и та хихикнула. Вайми тоже бессовестно зевнул - так широко, что из всех черт на его лице остался, казалось, один рот, - и плюхнулся за стол.

- Плохо спалось? - ляпнул Лэйми.

Вайми улыбнулся ему - так радостно и широко, что сердце у того ушло в пятки. Он вспомнил Бурю... Бури - и то, что они, на самом деле, всего лишь тени...

- Ужасно, - Вайми снова бессовестно зевнул. - Хрень всякая снилась, просто спасу нет.

Тезка невольно хихикнул - и осекся, покраснев, когда Вайми взглянул на него.

- Ну, и что теперь будет? - весьма нервно спросил он.

- Будет то, что за Бурями вы больше бегать не будете, - Вайми снова зевнул.

- Это почему?