Дети Безымянного

— При условии, что я не вздёрну тебя первым, — Давриел опустил ноги, а затем встал, грозно нависнув над столом и женщиной, сидевшей напротив. — Повторяю ещё раз. Я очень серьёзно отношусь к несоблюдению условий договора.

Приоресса не спеша взяла со стола маленькую чашку, поднесла её к губам и сделала глоток чего-то тёмного и горячего. Глупая женщина упорно отказывалась реагировать на его угрозы должным образом. По правде говоря, именно это ему в ней и нравилось.

— Так значит, ты убил всех тех охотников? — поинтересовалась она.

Давриел вздохнул. — Некоторые сбежали. Старик. И оруженосцы.

— Понятно.

— Я был очень терпелив, Мерлинда. Я закрывал глаза на визиты проезжих охотников, и даже целого паладина на прошлой неделе... «Наверное, она не знала, что они собираются напасть на меня», говорил я себе. «А может, они просто не заехали в приорат по пути ко мне». Но целый взвод демоноборцев, с чарами, защищающими разум? Наш уговор был предельно ясен. Ты обязана была отговаривать подобные группы.

Приоресса посмотрела на чашку. — Ты ждёшь, что я стану держать слово после того, что произошло? Целая деревня была убита сегодня.

— Некоторые из твоих священников глупы, но ты — нет. Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы сразу догадаться, что я непричастен к этому. Так зачем же было помогать банде убийц, намеревавшихся прикончить меня?

Приоресса снова пригубила чай.

— Это ведь ферласенская сыпучая ива? — спросил Давриел, по-прежнему нависая над столом.

— Отборная, — кивнула она. — Ничто так не успокаивает расшалившиеся нервы. Увы, это была моя последняя чашка.

Он хмыкнул. Кто бы сомневался.

— Может быть, — наконец промолвила она, — я надеялась, что охотники расшевелят тебя, Грейстоун. Твой народ страдает, а тебе на это наплевать. Я писала тебе об их трудностях и невзгодах, а в ответ получала лишь невразумительные отписки с жалобами на то, что по ночам у тебя мёрзнут ноги.

— Честно говоря, я ожидал, что у людей, живущих среди вечной осени, можно будет раздобыть чулки получше.

— Единственное, что могло заставить тебя действовать — неудобство.

— И в этом как раз заключалась наша сделка! — воскликнул Давриел с нарастающим раздражением. Он прошёл мимо неё и принялся расхаживать по комнате. — Я оставляю жителей Подступов в покое. Я не требую от них ничего, кроме еды и скромных подарков! Ты же, в свою очередь, должна была сделать так, чтобы люди перестали беспокоить меня.

— Их страдания так сильно тебя беспокоили? Кто бы мог подумать.

— Ещё чего. Но ты бы предпочла, чтобы их лордом стал кто-нибудь другой? Может, какой-нибудь двуличный самодур, который днём измывается над крестьянами, а по ночам воет на луну? Или тебя больше бы устроило кровососущее отродье дома Марковых, вроде того, что я убил, когда поселился здесь? Глупая женщина. Тебе бы следовало ежедневно читать людям проповеди о том, как сильно им повезло в жизни.

Он остановился в дальнем конце маленькой кельи, заметив картину в раме, стоящую на полу лицом к стене. Наклонив её к себе, он обнаружил, что это портрет архангела Авацины.

— Я..., — сказала Мерлинда. — Я действительно думала, что это сделал ты. Пока я не услышала, как ты только что допрашивал Эдвина, я была уверена, что это  ты похитил души целой деревни.

Он бросил на неё взгляд через плечо.

— После нападения на торговцев я провела своё расследование, — продолжила она. — Моя способность чувствовать призраков подсказала, что в деле замешаны гейсты, как и говорил Эдвин. Это имело смысл. Из всех известных мне существ в этих лесах ты один обладаешь силой, способной противостоять треклятой Топи. Я подумала, что и души людей наверняка забрал ты.

— И ты ничего не сделала?

— Разумеется, я кое-что сделала, — возразила Мерлинда. — Я обратилась к церкви Трабена с просьбой прислать сюда сильнейших охотников. Я искала мужчин и женщин, особенно искусных в убийстве демонов, и предупредила их о том, что ты умеешь проникать в разум. Я… некоторое время опасалась, что в конце концов ты покажешь своё истинное лицо. Скрытое лицо, которое есть у большинства лордов.

— Старая дура, — в сердцах промолвил Давриел. — Тебя обвели вокруг пальца.

— Теперь я это понимаю, — согласилась она, прихлёбывая чай. — Будь ты и впрямь таким, как я боялась, ты бы уже разнёс приорат по камешку вместо того, чтобы приходить сюда и требовать объяснений. Но… что же всё-таки здесь творится?

— Поначалу я подумал, что это мог сделать Эдвин, — ответил Давриел. — Вчера вечером кто-то физически зарезал одного из твоих священников в деревне. Они сами впустили в церковь того, кто это сделал, следовательно, должны были доверять ему. В общем, кем бы он ни был, он убил священника. Простым ножом — это не было деянием гейста.

— Какого?

— Какого гейста? Откуда мне знать?

— Нет, Грейстоун. Какого священника? Кого зарезали?