Дети Богов

— Так! — ответил вожак, который за прошедшее время уже вполне сносно мог объясняться с аккадцами и шумерами на их языке. Тем временем аккадцы начали обустраивать лагерь. Большой шатер установили на том самом месте, где когда-то стояла хижина Геры, остальные — по периметру поляны. Буйволов отвели в загон, а возы оставили в центре поляны. Вечером Эфхиор собрал всех у костра и объяснил, какая работа предстоит с утра. Труднее всего было втолковать соплеменникам Джарака, что им предстоит не охотиться на зверей, в изобилии водящихся в здешних лесах, а валить огромные деревья. Гера недаром дала Эфхиору в проводники именно Гульмеша и Алияра. Оба они принимали участие в постройке плота много лет назад и знали, какие деревья и как рубить. Им пришлось приложить немало усилий, прежде чем аккадцы и люди Джарака научились пользоваться топорами. И те и другие впервые в жизни взяли в руки эти инструменты, но вскоре дело наладилось. Вырубки вели на другом берегу реки, одновременно расширяя просеку, по которой Эфхиор наметил провести хорошую широкую дорогу через лес от переправы в степь. Все трудились на равных в поте лица, но только по вечерам, сидя у костра Джарак затягивал заунывную песню. Его спутники подпевали ему и все обращали свои взоры на восток — туда, откуда должны были придти их близкие.

— Как Вы называете свое племя? — спросил Эфхиор у Джарака. Он сам себе удивился, что за столько времени ему в голову не приходило задать этот вопрос.

— Мы зовем себя Арамеями. Мое племя лишь небольшая часть нашего народа. Предки наши пришли в эти земли с востока, из огромной страны за горами, подпирающими небо.

— И что, все племена твоего народа живут за той рекой, которую ты рисовал?

— Мы называем эту реку Тигрис, но не все арамеи живут возле нее. Нас привела туда засуха и заставила идти дальше за солнцем. Многие арамеи ушли в горы, туда, куда уходили стада коз и баранов. Мы тоже сначала шли этим путем, но чем дальше мы поднимались вверх, тем холоднее становилось и мы решили повернуть назад, пока все не умерли от холода.

— Вот здорово! Вы ушли от холода, чтобы на равнине умереть от голода. Могли бы сшить себе из овечьих и козьих шкур теплую одежду и спокойно жить рядом со стадами животных.

— Мой народ из поколения в поколение делает свою одежду из волокон растений и никогда не делал ее ни из чего другого.

— Что ж, придется вас научить, иначе зимой вы тут перемерзнете. Тут бывает достаточно холодно, — сказал Гульмеш, вступая в разговор, — уж я — то это хорошо знаю. Дело это нехитрое и ваши женщины быстро его освоят.

Напоминание о женщинах снова навеяло на Джарака грусть. Он вспомнил свою жену, детей и тяжко вздохнул.

— Не печалься, Джарак, скоро они будут здесь, и ты сможешь их обнять, — попытался успокоить арамея Эфхиор.

— Скажи, сколько дней вы шли от своего стойбища, пока не повстречали нас?

Джарак показал восемь пальцев и добавил:

— Столько раз солнце ходило по небу.

— Ну вот, твоим охотникам потребовалось столько же дней пройти до стойбища и потом со всем племенем, чтобы дойти сюда нужно еще четыре раза по стольку же. С тех пор, как они ушли, прошло двадцать пять дней — значит дней через пятнадцать — двадцать они будут здесь. Мы на каждой нашей стоянке оставляли для них метки, так что дорогу найдут без труда, да и от колес наших возов остаются следы, которые ни с чем не спутаешь. — Попытался подбодрить Джарака Эфхиор.