Дети богов

– Зачем?..

И тут некромант ухватил меня за подбородок жесткими пальцами и придвинул к себе. Я попытался вырваться – но не тут-то было. Иамен поднес руку к моему лицу… левую глазницу пронзила острая боль.

Пока я орал и дергался, пытаясь выцарапать то, что он запихнул мне в череп, Иамен моего подбородка не выпускал. Сказал только:

– Он должен был хорошо сохраниться. Почти физиологический раствор, без бактерий… Сделаете пластику левого века, будет как новенький. Вы можете видеть?

Я злобно уставился на него. Обоими глазами.

– Я и до этого видел неплохо. Какого Фенрира?..

– Откройте левый глаз пошире. Посмотрите на меня.

Снимете повязку, К-72563. Посмотрите на меня.

Под тонкой пленкой человеческой плоти, почти напрочь уже сожранной, возилась белая жирная гнусь. Спеша и давясь, личинка выжирала то, что осталось. Я подавился криком – однако этим дело не кончилось. Мой левый глаз, омытый водами Источника Знания, беспощадно срывал покров за покровом. То, что пожирала личинка, лишь на поверхности было человеком. Чуть глубже я видел жесткую щетину паука, восемь длинных лап – и понял, откуда у некроманта такая ловкость с катаной. Восемью оно, конечно, сподручней… В чреве ли паука возилась личинка, личинку ли жрал паук – мерзость эта больше всего напоминала рентгеновский снимок жертвы осы-наездника. Жизнь насекомых. К горлу подкатила тошнота. Я снова дернулся. Некромант не пускал.

Он держал меня всего на секунду дольше, чем следовало бы. И за эту секунду, кратким промельком, левый глаз мой увидел и иное. Между вцепившихся друг в друга монстров, в темной этой и гнусной яме (В яму меня швырять бесполезно, Ингве. Я сам себе самая темная яма), стоял знакомый мне пацан. Стоял спокойно, будто и не возились вокруг кошмарные чудища. Будто с него – того самого, который, и замерзая, не желал напялить на себя грязный чужой пиджак – будто с него с легкостью слезла бы паучья щетина, будто личинку он мог раздавить одним движением башмака.

Тут мой подбородок наконец-то высвободился из тисков. Рухнув на спину, я ободрал локти о камни в стремлении отползти подальше.

– Ну что? Убедились?

Некромант смотрел на меня внимательно и даже с некоторым сочувствием.

– Зачем… Зачем вы мне эту дрянь показали?

– Затем, Ингве, что мне не нужна ваша жалость. Мне нужно, чтобы вы исполнили данное мне обещание.

– Какое обещание?!

Он протянул руку за спину, вытащил из ножен катану и швырнул на гальку рядом со мной. Лезвие было целиком ржавым. Лишь на самом острие посверкивала одинокая серебряная точка.

Я поднялся и носком ботинка пихнул катану обратно к нему.

– Не понадобится. Мы уже почти дошли.

Некромант ничего не ответил.

Знал ли сам Иамен про запертого в нем пацана?

Знал?

Не знал?

Я пообещал себе, что, когда доберусь наконец до нормального зеркала и смогу побриться – левый глаз закрою не просто повязкой, а заслонкой. Из трехдюймовой толщины свинца.

Нам повезло – или так показалось вначале. Цепь красных гор разрезало ущелье, ровное, будто гряду распороли надвое мечом. Я обрадовался – карабкаться по склонам мне было не по силам даже теперь, когда Иамен вышагивал самостоятельно. Хотя спотыкался он не меньше и пару раз его вывернуло уже привычной дрянью, я не мог заставить себя не то что тащить некроманта – просто протянуть ему руку. Он поднимался сам. Поднимался, вытирал рот ладонью, шел дальше. В чем – в чем, а в упорстве ему отказать было нельзя.

Иамен молчал всю дорогу, не считая редких приступов кашля, от которого у него на губах показывалась кровь. И лишь когда мы вступили в холодную тень ущелья, он негромко сказал:

– Ну здравствуй опять, мой Ронсенваль.

Обращался некромант явно не ко мне, и все же я мрачно вякнул:

– С каких это пор вы записались в Роланды?

Он улыбнулся.

– Не в Роланды. В Ганелоны.

Я, традиционно, не понял, о чем он.

В конце ущелья виден был свет. Вертикальный, знакомо-рыжий, перечеркнутый надвое синим столбом дыма. До выхода из горы оставалось совсем немного. Может быть, около километра. А там…

Что «там», я придумать не успел, потому что сзади раздался какой-то лязг. Я крутанулся на месте. Иамен стоял, напружинившись, сжимая в руке катану. Я огляделся. Никого в ущелье, кроме нас, не было. Что за?..

– Эй, вы что задумали?

– Заткнитесь, Ингве, и идите вперед.

– Уберите меч.

Иамен бледно усмехнулся.

– Если бы я хотел ударить вас в спину, давно бы это проделал. Идите. Я за вами.

Я пожал плечами и развернулся. Фенрир его знает, что там у него творится в башке – надоело гадать. Я сделал пару шагов вперед, и тут с края обрыва у меня над головой полетел камень. А за ним еще один. И еще. Я отпрыгнул, прячась под защиту козырька скалы на другой стороне ущелья. По горам прокатилось эхо, больше всего напоминавшее боевой клич многотысячной армии. Загремели мечи о щиты. Сквозь гвалт прорезался звук трубящего рога.

– Что происходит?

– Бегите, Ингве, – крикнул мне некромант. – Они вас пропустят.

– Да кто они?