Дети богов (СИ)

Я рассказал про использование печати для передачи силы, что вызвало огромный интерес среди магов, подъехавших к нам и присоединившихся к разговору о возможностях запутать следы магическим образом. Оказалось, что вспомогающие печати здесь почти не использовались из‑за предпочитаемой классической формы колдовства, когда для большинства заклинаний требовалось в дополнение к жестам и звукам ещё и знаковое изображение. Грубо говоря, для вызова ветра Михалу нужно было изобразить печать заклинания. А поддерживать две вложенные друг в друга печати одному магу не по силам.

Поэтому такой вариант маскировки настоящего места колдовства встретил всеобщее одобрение — преследовавшим магам может даже в голову не прийти такой вариант и искать второй, намного слабый источник, они уже не будут.

Я приступил к работе. Сухой песок не хотел держать форму и сразу же засыпал прочерченные линии. Пришлось пожертвовать одним плащом и уже на его полотне разведёнными чернилами создать нужный рисунок.

До места основного колдовства, или ритуала, как называл его Михал, двигались около полутора часов. Всю дорогу я думал, как нарисовать печать достаточного размера, ведь Михал должен быть полностью внутри неё во время вызова ветра. Тут одним плащом не обернёшься.

Я собрался уже использовать запасы воды, чтобы нарисовать печать мокрым следом, но меня остановил Марциус, второй маг ветви огня.

— Вот, попробуйте этим, — он протянул мне тяжёлый мешок. Я развязал горловину. Мешок полностью был заполнен чёрным песком. Немного этого песка просыпалось и чёрные, будто закопчёные песчинки хорошо выделялись на фоне жёлтого песка пустыни. — Пока ехали, я его немного прожарил с угольком, — ответил Марциус на мой удивлённый взгляд. А он хорошо владеет своей ветвью, подумал я, забирая мешок и рисуя этим песком печать. Ехал неподалёку, а никто не почувствовал, как он колдует. И огонь мешок не прожог.

Всё прошло успешно. Отряд с восторженным интересом следил, как вдали, за барханами, тёмным облаком поднимается встревоженный ветром песок. Убедившись, что следы будут вскоре уничтожены, а пятно волшбы определяется далеко от нас, отряд снова двинулся в путь, стремясь уйти от возможных преследователей как можно дальше.

На ночлег остановились уже на закате, дозорные растворились в ночи, остальные не спешили расходиться, сидя вокруг затухающего огня. Часть отряда оказались новичками, кто‑то получил сегодня боевое крещение, кто‑то впервые столкнулся с Хранителями. С разных сторон доносились отрывки разговоров в стиле"..а я его так, а он меня этак, тут я извернулся и как засадил ему мечом…»

Фер теребил рядом сидящего Каннистера просьбами рассказать про пустыню. Особенно про Сердце пустыни.

— Хранители, если подумать, доброе дело ведь делают. Сердце пустыни ведь проклято, — сдался наёмник. — Думаете, просто так старатели, что туда ходили и смогли вернуться, с ума сходят? Я с одним таким говорил, пока он совсем не тронулся. Там, говорил, нет дня, вечная ночь стоит. А на небе ни звёзд, ни луны, только облака светятся. И города из домов, золотом покрытые. И живут в тех домах не люди, а звери железные. А кто живой к ним сунется, того они без жалости убивают.

— Звери, говоришь, железные? — мы и не заметили, как вокруг собралась почти треть отряда и с интересом слушала байки.

— Да не только звери, а и люди железные там живут, — Каннистер не обратил внимания на издёвку. — Смотришь на такого, вроде рыцарь весь в доспехи закован. А приглядишься, так под доспехами огонь горит! И огнём этим плюётся.

— А ты что, там был? Так всё говоришь, будто видел сам.

— Слава богам, не был. Только раз далеко вглубь пустыни прошёл. Смотрю, а вдали буря песчаная. И на месте кружится. Я так сразу понял, что Сердце близко. И как только меня Хранители проглядели. Я сразу на лошадь и прочь оттуда. Плохое там место.

Угли окончательно прогорели, и мы разбрелись по палаткам.

Ночью нас никто не побеспокоил. Два дня мы шли, так и не встретив ничего живого. Казалось, что Хранители потеряли наши следы или же вовсе не начинали преследовать нас. Утром третьего дня, когда солнце ещё высоко не поднялось, мы пришли на место.

Из песка торчали два невысоких домика с плоскими крышами. Издалека их можно принять за барханы, если не обратить внимания на их плоские вершины. Что‑то они мне напоминали. Казалось, я уже видел это место, но я не мог понять, когда. Я уверен, что никогда не был в пустыне, но эти здания с плоскими крышами, занесённые песком были мне знакомы.

Сольдо соскочил с коня и, по мальчишески резво и радостно, взбежал на вершину одного дома. Он повернулся к отряду и махнул в нашу сторону рукой, «вот, я привёл вас!» Его жест почти в точности повторял жест убийцы из моего сна. «Не может этого быть», — тихо прошептал я, узнав жест. Место точь в точь походило на то, где во сне произошло убийство. Только тогда солнце светило мне в спину, хорошо освещая дома и людей, а сейчас оно слепило глаза, мешая разглядеть детали.