Дети большого дома

Тигран разбудил Ульяну. Движение на дороге улеглось. Подходили небольшие группы отставших от своих частей пехотинцев, одинокие, уставшие бойцы; некоторые из них прихрамывали. Около машины стоял дирижер духового оркестра Гурген Севуни — невысокий худощавый юноша. Окончив Ереванскую и Ленинградскую консерватории, он уже заслужившим признание скрипачом был призван в армию за год до начала войны.

Сейчас у него был крайне утомленный вид. Улыбаясь Тиграну припухшими от бессонницы глазами, он ловко вскинул руку, отдавая честь.

— Разрешите сесть в вашу машину, товарищ батальонный комиссар?

— Садитесь, едем.

Тигран сел рядом с шофером, глаза которого светились радостью. Он сразу взял третью скорость. Мотор работал безотказно.

В стенку кабины посыпались сильные удары, послышались крики. Шофер с ходу остановил машину. Сзади с тревогой крикнули:

— Воздух!.. Воздух!..

Шофер и Тигран выскочили из кабины. И в ту же минуту два самолета спикировали на них. Тигран лицом упал в кювет. Воздушная волна от пулеметной очереди пронеслась над его головой. В воздух взлетели комки затверделой грязи. В голову чем-то ударило, и по лбу потекла прохладная жидкость.

Самолеты улетели. Тигран ощупал голову. Рука увлажнилась. Кровь? Нет, это была брызнувшая ему на лоб дождевая вода из небольшой лужицы, рядом с которой он залег.

Тигран поднялся с земли, побежал к пшеничному полю: наверно, там залегли его спутники, в придорожных ямах их не было видно. В это время навстречу ему камнем упал «Мессершмитт», и Тигран снова лег ничком, еще не добравшись до поля. Снова послышалась пулеметная очередь. Истребитель пролетел прямо над спиной Тиграна, чуть ли не касаясь земли, и гул его мотора словно ввинчивался в хребет Тиграну. Он снова вскочил, добежал до поля и залег среди колосьев.

Самолеты больше не вернулись… Тигран видел, как три «Мессершмитта» непрерывно пикировали вниз, поливая дорогу пулеметным огнем: видно, охотились за шофером, Севуни, Ульяной и автоматчиком — приметили их около машины. Тигран перевел взгляд на машину. Из ее кузова валил дым. Значит, она горит… А в ней остались партийные документы политотдела.

Тигран кинулся к машине, забрался в кузов. В ту же минуту послышался гул — два истребителя висели над его головой. Тигран спрыгнул и нырнул под машину. Вместе с трескотней пулеметов послышался адский грохот. Гул от разрыва мелкокалиберных бомб оглушил Тиграна, его начал душить дым. На спине, в предплечье и затылке чувствовалась острая боль. Он выбрался из-под машины и снова побежал к полю, на бегу щупая затылок. Нет, раны не было. Над его головой опять промчался самолет, стреляя из пулемета. Тигран увидел, как упал, словно подрезанный, ряд колосьев.

Из товарищей никого не было видно. Показалось, что самолеты наконец ушли. Тигран поднялся на ноги, чтобы окликнуть шофера, но опять, словно вырвавшись из-под земли, стремительно спикировал истребитель, и Тигран снова упал среди колосьев, руками прикрывая глаза.

Уже не было слышно ни гула самолетов, ни пулеметной трескотни. Тигран приподнял голову, открыл глаза. Ночь, что ли? Протер глаза, снова открыл. Мрак. И даже не мрак, а темнокоричневая тьма. В воздухе вспыхивали огненные точки, плавали кругом и сливались с тьмой, и опять вспыхивали новые огненные точки.

«Неужели слепну?» — Тигран с ужасом почувствовал, что не знает, куда идти, в какой стороне находятся дорога, машина.

Послышался голос шофера:

— Товарищ батальонный комиссар!

— Иди сюда, Восканян! — позвал Тигран и обрадовался, что голос его звучит так ясно. — Иди ко мне!

— Едем, товарищ батальонный комиссар!

— Говорю тебе — иди ко мне, Восканян!

Тигран услышал шаги подходившего шофера, протянул вперед руку:

— Возьми меня за руку.

— Да что случилось, товарищ батальонный комиссар?

— Я не вижу.

Восканян удивленно взглянул на батальонного комиссара. Комиссар смотрел на него, смотрел кругом, но во взгляде его было что-то странное.

— Возьми за руку и веди к машине.

Все собрались вокруг него. Тигран узнавал каждого по голосу. Восканян попросил у батальонного комиссара платок, намочил в воде, положил ему на лоб. Тигран взял платок, прижал к векам и спустя немного со страхом открыл глаза. Почти немедленно он прикрыл их от резкого, слепящего света. На этот раз в ясном рассветном воздухе перед ним словно плавали крохотные кусочки угля.

Тигран поднялся на ноги.

— Едем, товарищи!

И вдруг заметил лежавшую на дороге фигуру.

— Это кто?

Убит был незнакомый боец. Тело его от ног до шеи прошила пулеметная очередь. Убитого подняли, чтоб положить в кузов. Борта машины и перекрытие были изрешечены, покорежены, но, по словам Восканяна, мотор прямо чудом уцелел. С дороги подобрали пакеты с партийными документами.

Гурген Севуни грустно смотрел на разбитый футляр: скрипка напоминала сито.

— Поглядите, товарищ батальонный комиссар! — вдруг воскликнула Ульяна.

Она рукой показывала в сторону той лощины, по которой они проезжали рано утром. На противоположном берегу реки виднелись огромные скопления машин и пехоты.