Дети Брагги

- Нет, - решительно произнес наконец Варша. - Я останусь на острове. Пойми, - он поднял глаза на сына Эгиля, - Гаутланд укрыл меня, Гаутланд кормил меня, Гаутланд позволил мне собрать этих людей. - Он кивком указал на две просторные пристройки, где расположились его ратники. - Многие на острове, такие как Скьяр Старый, даже как тот самый Гюда Кнут, который рассказал, что над усадьбой Тровина вновь кружит воронье... А иначе как бы мы вас нашли? Все эти люди помогали и помогают нам, и все они ожидают от нас защиты. - Он прикусил губу. - Побыв с десяток лет рабом, начинаешь ценить доброе мнение людей о тебе, Ночной Волк. Не хотелось бы, чтобы гаутландцы сочли меня предателем или трусом.

Спасибо за предложение, но ответ мой - нет. Даже если бы я хотел присоединиться к дружинам Фюрката, меня не поняли бы здесь и скверно приняли бы там. Учитывая, что характеры у нас с тобой схожие, - он вдруг лукаво усмехнулся, - ты сам знаешь почему.

И самым неожиданным для Скагги было то, что сын Эгиля ответил бывшему рабу веселым искренним смехом.

Теперь же Грим, поспорив о чем-то с Агнаром-целителем, спал мертвым сном на лавке у очага, укрытый несколькими плащами. Для бодрствующего же ученика скальда одна минута сменяла другую с мучительной неохотой. Чтобы занять чем-то время, Скагги развернул сверток с уцелевшими табличками погибшего наставника и, внимательно разглядывая одну из них, принялся аккуратно зачищать оторванный от полена кусок коры. Первый кусок пошел в огонь, и второй тоже, и только на четвертый раз Скагги удалось добиться сравнительно ровной поверхности. Он уже стал оглядывать горницу в поисках чего-либо тонкого, что можно было бы раскалить на огне, как за спиной у него бесшумно возник Грим.

- Не смей! - Сын Эгиля отодвинул от него подальше таблички.

- Но это же не для волшбы, - запротестовал Скагги. - Я только хотел попытаться восстановить те записи, что нам пришлось уничтожить. Чтобы ничто не забылось.

- Даже не начертанные, а просто записанные знаки - тоже волшба, - уже мягче объяснил ему сын Эгиля. - Пусть она не столь сильна, эта волшба Хеймдаля и Тюра, но как знать, не найдет ли нас Вестред через нее.

Скагги расстроенно понурился.

- Ты запишешь все заново в Фюркате, а Стринда к тому же объяснит тебе, как делаются такие таблички, - окончательно смягчившись, утешил его Грим, потом вдруг помрачнел и, взяв одну из табличек, принялся задумчиво вертеть ее в руках.

- Нет! - выкрикнул Скагги, увидев, как сильные пальцы Грима легко, будто тростинку, на куски разломали дощечку. - Нет!

- Прости мне, сын Лодина, - совершенно серьезно, почти как равному, ответил на это Грим. - Но нам придется повторить тот же трюк, что мы проделали по дороге сюда, чтобы сбить со следа погоню.

- Но зачем... но... хватило бы пары рун...

- Едва ли. Дружина Варши осталась здесь ради нас, пожертвовав вот этим, он встряхнул в горсти щепки с рунными знаками, - мы, возможно, выиграем время для их отступления, раз уж Варша отказывается покидать остров и его жителей. За счет которых, - язвительно улыбнулся Грим, - он в свое время кормился.

Удивленный этой колкостью, Скагги промолчал, хотя ему хотелось задать гораздо больше, чем один или два вопроса.

- Видишь ли, Варша столь же благороден, сколь и расчетлив, - против обыкновения сам объяснил ученику целителя Квельдульв. - Если на Гаутланде и впредь станут хозяйничать ратники Вильяльма, то рано или поздно Варше придется или погибнуть, или убраться отсюда. А защищая гаутландских бондов, он может надеяться с почетом занять здесь пару-тройку хуторов. Или, во всяком случае, спокойно грабить себе купцов, как это было до захвата острова.

Скагги с минуту оцепенело глядел на Квельдульва и только выбрал, какой именно вопрос ему больше всего хотелось .бы задать, как Грим, завернувшись в плащ, снова улегся на скамью.

И вновь, точно так же, как среди дня, Грим очнулся от шороха осторожных шагов на этот раз в темной горнице. Только теперь к ним добавились еще и странное покалывание в ладонях, и крики и звон стали о сталь за окном. Шаги в горнице... С невнятным бормотанием мучимого дурным сном человека Грим под прикрытием собственного голоса соскользнул с лавки. Шаги приближались. Стоило только темноте уплотниться в черную фигуру, как Грим неожиданно опрокинул на нападавшего тяжелую дубовую скамью. Охнув и выругавшись от неожиданности на незнакомом гортанном наречии, человек упал, а Грим, воспользовавшись тем, что враг его обездвижен, без малейшего раздумья всадил ему в горло острие меча.

Вновь приглушенные голоса в сенях, которые теперь сопровождались топотом тяжелых сапог. Услышав их, Квельдульв почел за лучшее выпрыгнуть через распахнутое окно, чтобы оказаться в проходе меж двумя длинными домами.