Дети Брагги

В одном лишь месте еще держалась пара шатров, да несколько кораблей в центре лагеря еще не занялись красным пожаром: палатка самой Карри и, быть может, кормчих ее флотилии - точнее, того, что от нее осталось, подумал про себя Грим. Вокруг них бушевало то, что хоть как-то можно было назвать организованным боем.

Грим обернулся к Бранру и высокому мускулистому рьявенкрикцу, на шаг выступившим из сгрудившегося за ним последнего отряда погибающего города.

- Придется пробиваться к этим шатрам. Карри там, и последние корабли тоже.

В свете пожара вспыхнула внезапно улыбка рьявенкрикца, безжалостный безнадежный оскал.

- Взгляни, - указал он.

Грим снова повернулся к реке. На мгновение, когда вдруг расступилась стена сражающихся тел, зарево пожара выхватывало черные силуэты двух воинов, языки пламени бились на ветру, и в каждом сполохе фигуры представали в новой, будто бы застывшей, остановленной мгновением света позе. Мечи взлетали, кружили, на каждый выпад приходился парирующий его удар. Удары сыпались - прямые, обратные, под всевозможными углами, - и каждый встречал точно рассчитанный ответный шаг. Оба противника - каждый в свой черед - то наступали, то уклонялись, поднимали щиты, подпрыгивали над низкими выпадами, с каждым ударом переходя в позицию для следующего, стремясь использовать даже силу удара противника, чтобы добиться пусть малейшего, но преимущества, выжидая случайной ошибки, кратчайшего промедления.

Взгляд дружинника был каким-то отстраненным, будто сам воин был очарован этим ритуалом, в голосе его звучала едва ли не нежность:

- Они стоят друг друга. Они лучшие... Лучший из франков и хольд Рьявенкрика...

- Да это же Бьерн, - удивленно прервал его Скагги, пробившийся к ним из-за спин воинов.

- ...сыны Одина. - Он вдруг как будто стряхнул с себя наваждение. Сколько мы выдержим против таких? Я... ну, может, и отвлеку кого-то из них на пару минут. Ты? С тобой я рядом на стене не стоял, не знаю. А эти, - он большим пальцем указал за спину на столпившихся за ними раненых, - для них лишь мясо.

Промедление, нерешительность, думал Грим, они губительны для всех нас...

Внезапно весь небольшой отряд разом рванулся вперед, поднимая копья, сдвигая щиты - в том числе и дружинник Рьявенкрика. Он же знает, что идет на верную гибель, пронзило догадкой Грима, а я знаю, что...

Над головами сражающихся взметнулась вдруг невероятных размеров фигура, будто бы крест, гигантский пылающий крест. Ряды франков расступились, вперед с поднятой секирой выпрыгнул Большой Кулак. Огромный ствол накренился и стал падать в самую гущу сражающихся, как будто его с неба обрушили на звенящих железом древние духи этих мест. Бьерн отпрыгнул в сторону, споткнулся о веревку и с грохотом рухнул наземь, едва успев перекатиться от пылающего бревна, вспрыгнул на ноги и едва не завыл от радости, увидев возникшую из ниоткуда, бегущую по этому самому пылающему кресту полуголую фигуру жилистого крючконосого воина, с лицом перекошенным от ярости и радости.

Грим бежал по еще дымящейся мачте длинного корабля, смутно ощущая зуд от царапины на плече, зуд в обожженных ладонях, хоть от самого худшего их и предохранила разорванная напополам рубаха. Но все перекрывала радость битвы. С помощью рьявенкрикца они с Бранром схватили тлеющую на дне корабля мачту, к которой еще был привязан канат, дождались, когда подоспеют остальные из их небольшого отряда, когда они выдернут кольца из крепежных гнезд. И весь отряд, как единое целое, рванулся с пылающим тараном в самую гущу схватки. И Грим, и Бранр, и рьявенкрикец изо всех сил старались задрать при этом огненный конец с перекладиной как можно выше, удержать его наверху до тех пор, пока не наступит тот миг, когда можно будет швырнуть его в гущу дерущихся. Но в тот момент, когда они швырнули мачту, их захлестнуло волной бегущих, не успевших остановиться. С полдюжины вопящих тел перелетело через их головы вместе с мачтой - прямо на мечи франков и дружинников, Карри Рану и людей из отряда Варши.

Именно тогда, перепрыгнув через борт корабля на пылающий гигантский ствол, Грим как по сходням побежал по нему к шатрам Карри. Что-то чавкнуло, кто-то закричал у него под ногами. Еще один франк рухнул наземь с рваной раной в боку. Грим, не оглядываясь, рубанул куда-то вбок, перескочил через упавшее ему под ноги тело. Краем глаза он увидел потрясенное, перемазанное сажей лицо Карри Рану, расширенные глаза морского конунга взглянули черными дырами.

- Рог! - крикнул он ей. - Сталкивайте на воду оставшиеся корабли.

Карри чуть заметно кивнула и, отсалютовав ему, как старшему, мечом, стала прорубать себе дорогу через свалку рубящихся тел. За спиной у него послышался лязг, за ним предсмертный хрип. Обернувшись, Грим увидел радостный, одновременно и детский, и звериный оскал Бьерна.

- Прорубайся к кораблям. Собери с собой, кого сможешь.