Дети дельфинов

Я смотрел на них во все глаза. Живые анулейцы! Они были высокие, почти как Иван, светловолосые и смуглые. Мужчины — в закрывающих колени холщовых рубахах без рукавов. Мешок с дырками… Зато пояса красивые: из кожи, с замысловатым плетением, украшенные разноцветными камешками и металлическими монетками. Почти у всех были волосы до плеч и бороды. Женщины носили такие же рубахи, только без поясов, — с вышивкой на груди и у подола. Светлые длинные волосы они заплетали в косы. А сколько было детей! Я-то двенадцать лет воображал себя единственным ребенком на Лысом острове! Ребята были разные: и большие, и маленькие, все смотрели с любопытством и без злобы. Никакие они не людоеды.

Плавно опустились носилки, Хвосты встали полукругом. На площадку перед костровищем поднялся Игорь. Он крепко держал за плечо растерянного Лойко. Игорь поднял руки, призывая анулейцев к молчанию.

— Дети Дельфина! Слушайте меня, Посланника Дождя и Солнца! Не прошло и семи восходов, как исполнилось то, о чем я говорил вам. От Дождя и Солнца я узнал, что к нам приедут чужеземцы. Это не просто чужеземцы, это шпионы… м-м-м… лазутчики… ну, то есть они пришли, чтобы выведать тайны вашего народа, вашего мастерства. Да! Они передадут ваши тайны своему народу, который придет и уничтожит мирных анулейцев! Посмотрите же, как бесчеловечны, как вероломны ваши враги, кого послали они!..

Балдахины упали с наших носилок. Я вскочил, Максим тоже. Толпа ахнула.

— Да! — крикнул Игорь — Они прислали детей! Зная, что жизнь ребенка священна у анулейцев, они решили, что вы не обидите этих шпионов! То есть… этих лазутчиков… Дети Дельфина! Дождь и Солнце не оставили нас, они предупредили меня, и я взял лазутчиков в плен. Вам решать, что делать теперь. Идите по домам, обсудите в каждой семье, какой участи достойны те, что отняли энко вашего народа. Завтра мы соберемся здесь и решим, как поступить.

— Последнее слово всегда было и будет за Советом Отцов, Посланник Неба.

Это сказал шагнувший из толпы на дорогу высокий бородач. На его рубахе была вышита та же эмблема, что украшала вход в каждый дом: дельфиниха с дельфиненком в треугольнике. Это был Вождь, я узнал его. Голос у него был спокойный и твердый, несмотря на такую же мягкую шепелявость, как у Лойко. Игорь пожал плечами, лицо его скривилось, и он сказал:

— Боги не очень довольны, что важные дела решает не весь народ, а только избранные, Вождь.

— Эти избранные — Отцы семи семейств. На их плечах — бремя ответственности. Ты говоришь много непонятных слов, Посланник Неба, сам же остаешься глух к нашим словам.

— Я всего лишь выполняю волю Богов, — смиренно склонил голову Игорь и сильно сжал плечо Лойко, — не правда ли, ведун Ньюлибон?

— Да… — тихо и потерянно сказал Лойко.

Я и Максим посмотрели друг на друга, потом — на Роську.

Она мирно спала, свернувшись калачиком на носилках.

3

Нас поселили в шалаше за беседкой, где проходил Совет Отцов. Кипарисовые и сосновые ветки были сверху накрыты мешковиной, пол сделан из переплетенных веток — будто распластанная корзинка, вместо двери — прочная дерюга. Видно было, что сделан шалаш не наспех. Один из Хвостов принес охапку сена и три домотканых одеяла. Бросил под ноги и вышел, не сказав ни слова.

— Неплохо, — сказала Роська.

Она уже проснулась, выслушала наш рассказ про речь Игоря перед анулейцами, покачала головой и надолго задумалась. Потом сказала:

— Надо обязательно встретиться с Лойко и убедить его, что мы не враги, что этот его Посланник — враг. Боже мой, сын ИА! Как он может так поступать?

— С Игорем же ничего не ясно, — пробормотал я. — Может, он сам не помнит, кто он? Вдруг он и вправду заблудился в лесу, сошел с ума и возомнил себя Посланником Богов.

— Ага, — усмехнулся Максим, — а палатку зачем с собой притащил?

Палатка, ярко-красная, из легкого материала, на полусферических дугах, стояла недалеко от нашего шалаша. Над ней развевался флаг: на темно-синем фоне золотой круг солнца, а в нем улыбчивая морда дельфина.

— Да, и глаза у него абсолютно нормальные, — согласился я. — Очень спокойные глаза.

Лойко пришел после того, как все тот же немой Хвост принес нам целую тарелку дымящихся лепешек. От них исходил такой аромат, что голова кружилась. Ведь мы весь день ничего не ели. Обжигаясь, я взял одну. Лепешка пахла сливочным маслом и какими-то травами.

— Подожди, — сказал Максим. — А вдруг они отравленные?

Тут появился Лойко. Он услышал Максимовы слова и отчаянно замахал руками.

— Нет, нет, нет! Никто не будет травить! Женщины пекли, они говорят: не могут дети нести зло. Надо кормить детей, даже если они чужие, чтобы не было смерти. Ешьте. — Лойко подвинул к нам чашку.

Я подумал-подумал и взял лепешку. Если бы Игорь захотел нас убить, он сделал бы это еще в Старом городе. Только все это чушь. Не может Игорь Онтов, сын ИА, быть убийцей. Ну, мошенником, может быть, но убивать… Да и за что?!

Лепешка была вкусная, что и говорить. Я, наверное, сразу штук десять съел.

— Просто объеденье! — вздохнула Роська.