Щучье лето

Предисловие

Перефразируя слова классика, можно сказать, что все счастливые дети похожи друг на друга, а каждый несчастливый ребенок несчастлив по-своему. Рассказывать истории несчастных детей так чтобы, помимо жалости, пробуждалось еще вдохновенное чувство сродни аристотелевскому очищению — задача не менее трудная, чем рассказывать о несчастных взрослых.

Ютта Рихтер (род. в 1955 г.) — наиболее известная детская писательница современной Германии. Она мастерски владеет легким дыханием, отличающим лиричную детскую прозу. Свою первую книгу Рихтер написала в пятнадцать лет, когда семья эмигрировала в американский город Детройт. Написала, чтобы не утратить самое дорогое: родной язык. Позже, переехав в Мюнстер, она изучала теологию и германистику. А в 1978 году Рихтер поселилась в барочном замке Вестервинкель, где живет и по сей день.

За последние тридцать лет Ютта Рихтер написала немало книг, где персонажи взрослых выведены с той же любовью, что и детские. Однако у нее всегда сохранялось желание писать в первую очередь для детей и подростков.

Конечно, все мы родом из детства. И оттого, с кем нам случится общаться в первые годы, с какими сложностями столкнуться, во многом зависит наша дальнейшая судьба. Особенно это касается периода внутреннего взросления, в каком бы возрасте оно ни происходило.

На долю братьев Даниэля и Лукаса, героев повести «Щучье лето», выпадает нелегкое испытание: их мать заболевает раком. Но жизнь при этом идет своим чередом, жизнь продолжается. И чтобы победить страх перед потерей самого близкого человека, дети решаются бросить вызов судьбе, пройти своеобразную инициацию: поймать щуку, главного пресноводного хищника. Помогает им в этом их подруга и почти сестра Анна, от лица которой ведется повествование.

«Щучье лето» относится к тем немногочисленным книгам, которые могут поддержать читателя в трудную минуту, поймать на краю житейской пропасти. Такие истории запоминаются надолго и взрослым, и детям — не трагичностью темы, а чудесным преодолением этой трагичности.

После прочтения этой небольшой книги мир остается прежним только внешне, внутренне он заметно преображается.

С. Городецкий

Лене

Стояло лето — такое лето, которому не видно конца. И то, что оно будет нашим последним, тогда еще никто не подозревал. Мы даже не думали об этом. Точно так же, как не могли представить себе, что снова настанет зима, морозная зима с настоящим снегом и толстым слоем льда на воде.

Стояло бесконечное лето. Оно началось в мае. Солнце светило каждый день. У пионов появились бутоны, и свечи на каштанах зажглись в одну ночь. Желтым стало рапсовое поле, и высоко над нами стрижи кроили бездонное небо.

Лишь у воды еще сохранялся зимний оттенок: черный и непроницаемый, но стоило подольше повисеть на парапете моста, как мы замечали мелких красноперок, загоравших на солнышке у самой поверхности.

— Водянистые глаза, — сказала я. — Если долго смотреть в воду, будут водянистые глаза.

— Точно, — подтвердил Даниэль.

— И тогда можно посмотреть насквозь и увидеть дно, на котором живет щука!

Лукас очень разволновался и затараторил громким, тонким голоском:

— Вот именно! А когда увидим щуку, нам хватит лески и крючка.

— Как бы не так! — отозвался Даниэль. — Еще нужны садок и сачок!

— Зачем?

— Садок для живца, а сачок — чтоб вытаскивать. Щука оборвет твою леску, если просто тащить.

— А живец зачем? — допытывался Лукас.

— Для приманки, — сплюнув в воду, пояснил Даниэль.

Красноперки с любопытством подплыли ближе. Потом бросились в разные стороны и исчезли.

— Вот она! — воскликнул Лукас.

И действительно, я тоже увидела, как у самой поверхности на долю секунды мелькнула серебристая чешуя, после чего щука снова скрылась в черной непроницаемой толще воды.

Над нами, галдя, кружила стая галок, а две гагары, покачивая головами, проплывали под мостом. Солнце жарило спины, и, когда поверхность воды снова успокоилась, Даниэль сказал:

— Вот мы ее и поймаем! У кого водянистые глаза, тому и щуку поймать под силу!

Ловить рыбу не разрешалось. На прибрежных деревьях висели таблички: «Удить рыбу запрещено. Любое нарушение карается штрафом. Владелец».

— Да он и не заметит ничего! — сказал Даниэль.

— А если мимо проедет граф? Или управляющий? Или еще кто? — поинтересовался Лукас.

— Ну и что, мы просто сидим себе на мосту! Леска прозрачная. Катушка помещается в руке! Взял, сжал кулак — и всё!

— А мама что скажет? Мама тоже против, чтоб мы ловили рыбу! — не унимался Лукас.

Даниэль ничего не ответил, только уставился в черную воду.

У дома управляющего прогремел выстрел из духового ружья, и галки, громко ругаясь, потянулись за красную черепичную крышу.

Лукас подсел ко мне.

— Знаешь, что у Хромушки четыре павлинчика? — тихо спросил он. — Они только позавчера вылупились. Даниэль их еще не видел, а я видел! И мама сказала, что пойдет со мной и поймает для меня одного павлинчика, чтобы я мог его потрогать… Хотите, я покажу вам их?

Я кивнула.

— Пойдем, старина! Твой братец покажет нам своих павлинчиков!

Даниэль и бровью не повел.