Дети Дюны

Кто был тот Демон Пустыни, который разрушал каналы так легко, словно это были идолы, достойные только того, чтобы затоптать их в песок? Может, это был взбесившийся червь? Может, то была третья сила мятежников – огромное скопище людей? В червя никто не верил. Вода убьет любого червя, лишь только он приблизится к каналу. Многие фримены думали, что сплошные разрушения – это результат действий многочисленных повстанцев, которые желают свержения махдината Алии и восстановления старых фрименских порядков. Те, кто верил в это, утверждали, что это очень хорошо. Избавиться от этой жадной апостолической династии, которая занимается только тем, что пытается удержать у власти собственную посредственность. Надо вернуться к истинной религии, которую возвестил Муад’Диб.

Ганима тяжело вздохнула. О, Лето, подумала она. Я почти счастлива, что ты не дожил до этого потрясения. Я бы присоединилась к тебе, но мой нож все еще не обагрен кровью. Фарад’н и Алия, Алия и Фарад’н. Старый барон стал демоном Алии, чего нельзя было допускать.

Из джедиды вышла Гара и твердым шагом направилась к Ганиме. Остановившись напротив нее, женщина спросила:

– Что ты здесь делаешь одна?

– Это очень странное место, Гара. Мы должны немедленно покинуть его.

– Стилгар кого-то ждет для важной встречи.

– Вот как? Мне он ничего об этом не сказал.

– Почему он должен говорить тебе обо всем, маку? – Гара шутливо похлопала Ганиму по бурдюку с водой, висевшему под платьем. – Я смотрю, ты уже беременна, как взрослая женщина?

– Я была беременна столько раз, что не могу пересчитать своих родов, – отрезала Ганима. – Не надо играть со мной в дочки-матери!

Гара отступила на шаг, почувствовав яд в голосе Ганимы.

– Вы толпа глупцов, – сказала Ганима, махнув рукой в сторону джедиды и людей, работавших вместе со Стилгаром. – Мне не следовало идти с вами.

– Если бы ты не пошла, тебя давно бы убили.

– Возможно. Но вы не видите того, что творится у вас прямо под носом! Кого ждет сегодня Стилгар?

– Буэра Аргавеса.

Ганима изумленно уставилась на собеседницу.

– Его привезут тайно друзья из сиетча Красной Расселины, – разъяснила Гара.

– Карманная игрушка Алии?

– Его приведут с повязкой на глазах.

– Стилгар в это верит?

– Буэр просит принять его для переговоров. Он согласен на все наши условия.

– Почему мне об этом ничего не сказали?

– Стилгар знал, что ты будешь возражать.

– Возражать… Да это же чистейшее безумие.

Гара нахмурилась.

– Не забывай, что Буэр – это…

– Семья! – вспылила Ганима. – Он внук двоюродного брата Стилгара. Я знаю. Но ведь Фарад’н, которому я однажды пущу кровь, точно такой же близкий родственник для меня. Неужели ты думаешь, что это остановит мою месть?

– Мы получили дистранс. За ним никто не следует.

Ганима понизила голос.

– Ничего хорошего из этого не выйдет, Гара. Нам надо уходить.

– Ты видела знамение? – спросила Гара. – Да, это тот мертвый червь, которого мы нашли! Это что…

– Можешь засунуть это знамение в свою утробу и родить его где-нибудь в Пустыне! – Ганима буквально рассвирепела. – Мне не нравится ни это место, ни эта встреча. Этого недостаточно?

– Я скажу Стилгару, что ты…

– Я сама ему об этом скажу! – Ганима прошла мимо Гары, которая, чтобы предохраниться от злых чар, сложила из пальцев за спиной Ганимы знак рогов червя.

Но Стилгар лишь посмеялся над страхами Ганимы и велел ей заняться песчаными форелями, словно она была ребенком. Вне себя от гнева, она забралась в один из покинутых домов джедиды и забилась в угол. Однако эмоции быстро угасли; Ганима ощутила, что в ее сознании снова зашевелилась память прежних жизней. Девочка вспомнила, что кто-то говорил: «Если мы сумеем их обездвижить, наш план исполнится».

Что за причудливая мысль.

Но Ганима так и не смогла вспомнить, от кого она это слышала.

* * *

Муад’Диб был лишен наследства и говорил от имени лишенных наследства во все времена. Вопль его души был направлен против той глубокой несправедливости, которая отчуждает индивида от того, чему его учили, того, во что он верит, от того, что кажется ему правдой.

(«Махдинат: анализ» Харк аль-Ада)

Гурни Халлек сидел на скале, возвышавшейся над Шулохом, положив рядом с собой на коврик балисет. Ограниченное пространство под ним буквально кишело рабочими, занятыми посадкой растений. Песчаная коса, которой Отверженные заманивали червей, проложив по песку дорожку из Пряности, была теперь блокирована каналом. Для того, чтобы не дать песку расползтись, на склоне косы и сажали растения.