Дети Дня

— Выйди, — повторил Сатья девушке Анье, Ройне. Изобразил улыбку. — Прошу тебя, милая девушка.

Ройне вышла. Снаружи раздался громкий, властный, неожиданный голос короля.

— Поезжай в Столицу, сестра, и вы, господа мои, тоже. Вели приготовить встречу королю и Блюстителю Юга! Я желаю пышной встречи, я желаю великого празднества! Мы свернем лагерь и последуем за тобой, дорогая моя сестра.

К середине дня лагерь был свернут. Король с сопровождением двинулся в Столицу. Начиналось лето, мир был прекрасен, и невозможно было поверить в дурное. Анье со своей крошечной свитой готовилась возвращаться.

Сатья стоял, поджав губы, и смотрел вслед уходящему королевскому отряду.

— Что с ним будет? А? — Анье тронула барда за руку.

Сатья медленно повернул голову. Глаза его были темны и тусклы.

— Он умрет. И он это знает. За все надо расплачиваться.

— За что? Что он сделал?!!

Сатья посмотрел ей в глаза, и голова у Анье тихо, нежно закружилась.

— Чего он НЕ сделал. Воспитай сына так, чтобы он был не таким, — услышала она, засыпая, тяжелые, как падающие медные шарики, слова Сатьи.

Она проснулась в тихо колыхающейся крытой повозке. Высунулась наружу, увидела угрюмого Фарну.

— Мы куда едем? — спросила она.

— В Тиану, госпожа.

— А почему не в Уэльту?

— Ваш брат велел возвращаться в Тиану. И вы не спорьте, мне приказано, я вас доставлю, даже если визжать и брыкаться станете. Так господин велел. — Он отъехал было от повозки, затем вернулся. — Да, и господин Танниэльт при вас будет. И господин Сатья! — с благоговейным придыханием проговорил он. — Так что уж вы удрать-то больше не пытайтесь, будьте так милостивы.

Анье и не собиралась. Вот и кончилась, так толком и не начавшись, сказка про Анье Тианаль и короля. Остался только королевский перстень. Большой, тяжелый, из старого серебра, с четырьмя камнями — алым, зеленым, синим и белым. Юг, Восток, Запад и Север. А металл — королевская власть. Анье он был велик, и она пропустила сквозь него шнурок и надела на шею.

И не будет у сказки продолжения — ни пира в Столице, ни праздника, ни турнира. Ни «они жили долго и счастливо и умерли в один день».

Анье бездумно смотрела на проплывавшие мимо поселки и усадьбы, распаханные поля и сады. Обе ее служанки, Ройне и Тиа, тоже подавленно молчали.

Ближе к вечеру они свернули на какую-то боковую дорогу, покинув Королевское Кольцо, и заночевали в небольшой усадьбе. Фарна назвался каким-то чужим именем и сказал, что везет в Дарду трех своих сестер.

Когда девушки заснули, Анье спустилась во двор, где под открытым небом ночевали мужчины. Нашла Сатью у костерка. Присела рядом. Осторожно тронула его за рукав. Заплакала.

— Вы расскажете мне? Про… него? Расскажете?

— Да, госпожа. Но не здесь. — Он поднял голову и посмотрел на луну.

Анье проследила его взгляд. На ущербный лунный лик наползло облачко, закрыв его на миг красноватой вуалью, словно в воде растеклась капля крови. Облачко скоро ушло, но в тенях на лице луны словно бы остался еле заметный кровавый оттенок.

***

Онда, бард дома Ньявельтов, остановился перед высоким, воздушным мостом через Тайаннар, чтобы полюбоваться на Столицу. Он любил этот вид еще с тех пор, как впервые увидел этот город двадцать с лишним лет назад, когда его, почти ребенка, привезли сюда, в Дом Бардов. Последний раз он был в Столице… сколько же лет назад это было? Лет семь, не меньше. Летит время, летит… А будет ли в Доме Бардов кто из старых знакомых, кроме госпожи Мирьенде, конечно? Даже стыдно, сколько лет он не писал ей… Дом Бардов в Дарде нынче перехватывал всю способную молодежь Юга. Барды были нужны на границе, а из Столицы еще непонятно, вернется ли ученик. Да, лет десять уже из Столицы никого не присылали, сколько ни просили. Потому Тиво Ньявельт, благослови его боги в своих снах, основал в Дарде свой Дом Бардов. Говорят, Блюститель Юга намерен сделать так и в Уэльте…

Онда уже привык думать только о благе Юга, а о своем бывшем Доме почти и забыл.

«А ведь как припекло, сюда побежал, эх, ты, Онда, стыдно, стыдно!»

Город спускался к полной вечернего золота бухте пятью огромными ступенями от срезанной вершины высокого холма. А холм, венчал белый, легкий дворец Эльсеана, похожий на витую морскую раковину. Парившие над долиной Тайаннара горы в свете заката казались почти алыми, а белые дома розовели, как раскрытые раковины. Тайаннар широким рукавом втекал в залив. Столица не имела названия — она была просто Столица. Самый большой драгоценный камень, нанизанный на нитку Королевского кольца — широкой дороги, охватывавшей весь людской мир и проходившей через все столицы Четвертей.

И самым драгоценным камнем Столицы был Королевский Камень, находившийся на самом верхнем уровне города, перед дворцом Эльсеана, над которым сверкала серебряными крыльями чайка. А в заливе белыми чайками мерцали паруса кораблей со всего мира — от северных льдов до Закатных островов.

«Говорят, бывает такой час, ничейный час между ночью и днем, когда далекий горизонт на мгновение опоясывает зеленая нить — дальний отсвет Стены. Так рассказывают мореходы».