Дети Джедаев

Но в любом случае Оран Келдор, архитектор Звезды Смерти и единственный уцелевший техник «Глаза Палпатина», не обладал ни Силой, ни тренированными мускулами ведущего беспорядочную жизнь контрабандиста, способными помочь ему.

И если Ирек и мог пролевитировать его из падающих обломков шелковичной грядки, то либо прореагировал недостаточно быстро, либо и не пытался. Изданный учёным вопль ужаса раскатился эхом в клубах тумана, все ещё хлеставшего через трещину в куполе, и, когда Лея и Хэн добрались до платформы, всякие следы Ирека исчезли.

Глава 24

Когда дверь шаттла закрылась за последним из контингента гекфедов, в ангаре, казалось, наступила глубочайшая тишина. За магнитной печатью голубовато-белый изгиб Белзависа отбрасывал назад холодный нимб света, неровное излучение, обесцвечивавшее черты Крей и превращавшее лицо Никоса в изваяние из серебристого мрамора.

— Вот оно, — тихо произнесла Каллиста. — Там, где подымаются столбы облаков над термальным отверстием.

Даже отсюда Люк видел посеребрённый звёздами хаос ночной стороны там, где лежало ущелье Плавал.

Опираясь на посох словно усталый старик, он вспомнил молодого Джедая, явившегося к нему год назад, приведшего с собой высокую, элегантную блондинку. «Это самая блестящая программистка, ИИ в Институте Магроди — и вдобавок наделённая немалой Силой».

Она шагнула вперёд, вспомнил он, пожать ему руку, успеть взять контроль над ситуацией прежде, чем ситуация не возьмёт контроль над ней самой.

Я сожалею, хотел он сказать им, не совсем понимая почему.

О жизни.

Об этом.

Обо всём.

— Десантное судно будет запущено первым, на автоматике. — Он заставил свой разум вернуться мыслями к непосредственной задаче. Времени, знал он, осталось очень мало. — Как только оно выберется из магнитного поля, пойдёт Синий Шаттл… — Он показал на массивный бледный блок «Телгорна»; тот самую малость покачивался, и изнутри доносился приглушённый стук. Он ощутил на мгновение прилив благодарности за то, что кабина управления была полностью отделена от пассажирского отсека.

— Трив…

Пожилой штурмовик шагнул вперёд из теней, где он стоял вместе с Трипио. Он сбросил с себя свои белые доспехи и снова носил ту выгоревшую самодельную одежду с вышитыми на ней цветочками, в какой был, когда оказался на борту. Его тёмное лицо оставалось спокойным, но в глазах светилась бесконечная печаль.

— Я ставлю тебя во главе Синего Шаттла на случай, если возникнут какие-то проблемы, но управление переключено на управление Красного Шаттла, — распорядился Люк. — Никос будет пилотировать оттуда оба корабля.

Штурмовик кивнул.

Люк сделал глубокий, с дрожью, вдох.

— Крей…

Она подняла глаза. Тишина вокруг неё словно приобрела физическую сущность, Крей выстраивала из неё подобие брони: двойной панцирь, окутывающий их обоих.

Он впервые видел Крей и Никоса так комфортно чувствующих себя вместе, так близко, со времён тех дней на Явине, до того как руки Никоса начали неметь, а зрение меркнуть. С исчезновением разного мелкого камуфляжа — стальной сетки и орнаментальных корпусов, прикрывающих сочленения у него на шее и запястьях, — он был больше чем когда-либо дройдом, но что-то в том, как они стояли рядом, что-то в их молчании было таким, словно последних восьми кошмарных месяцев не существовало вовсе.

— В конце коридора, снаружи орудийной палубы, находится аварийно-спасательная капсула, — спокойно сказал он. — Как только я доберусь до верха шахты, я крикну тебе, и ты рванёшь туда и уберёшься на ней отсюда к чертям собачьим. Думаю, времени хватит.

— Я думала, — тихо проговорила Крей, — что по шахте подыматься буду я. Он покачал головой:

— Мне никак не успеть добраться до капсулы. Я отдохнул… — Особой лжи тут нет, размышлял он. — Я могу применить Силу, чтобы помочь решётке не сработать, и думаю, у меня хватит сил левитироваться наверх. А как только я окажусь в центральном ядре, -

Он сделал ещё один глубокий вдох.

— Как только я окажусь в центральном ядре, я намерен попытаться скорее привести в негодность орудия, чем взорвать корабль. Согласно данным, снятым тобой с центрального компьютера, оттуда это должно быть возможным…

— А что, если это не так? — требовательно спросил голос Каллисты.

— Тогда… — Он почти не мог произнести этих слов. — Тогда начну перегружать реактор. Но если он, Крей, не взорвётся через десять минут — а ты к тому времени будешь далеко и в капсуле, — начинай думать о том, как мы соберём достаточное количество блоков памяти, чтобы вызволить Каллисту с корабля. После того как это будет сделано, мы взорвём его.

— Нет, — отказалась Каллиста.

— Каллиста, я не могу.

— Нет.

Он почти увидел её, стоящую перед ним, черты лица — неподвижные, дымного цвета глаза — мрачные, какими они были в том, другом ангаре тридцать лет назад…