Дети Джедаев

— А ему, полагаю, можно? — Лея посмотрела на Роганду. — Вы ведь были одной из живших здесь детей, не правда ли? — спросила она. — Это ведь на ваших родных они нападали?

— Со временем мы меняемся, принцесса. — Роганда сложила тонкие ручки на груди, и топаз в ее перстне казался тусклой звездой.

Без своего начальника штаба и Сенексских Лордов, на которых она стремилась произвести впечатление, всякое подобие робкой беззащитности исчезло. На смену ему пришло холодное оскорбительное пренебрежение, даже властолюбивое презрение, которое, как полагала Лея, проистекало из зависти к тем, кто смотрел на нее сверху вниз, из желания вернуть прошлое.

— Если бы я следовала самым строгим традициям моей семьи, меня бы уничтожили, как уничтожили их и моего брата Латана. А так я адаптировала эти традиции.

— Вы хотите сказать, последовали за Темной Стороной.

Это уязвило ее. Крыловидные брови приподнялись.

— А что такое «Темная Сторона», принцесса? — В ее холодном голосе слышались интонации Ирека. Вот еще одна, подумала Лея, кто не может и помыслить о том, что человеку свойственно ошибаться. — Некоторые из нас считают фантастическую приверженность каждой букве и параграфу устаревшего кодекса если и не совсем темной, то по крайней мере глупой. И судя по всему, что я слышала, Темная Сторона, похоже, является всем, что не согласуется с тем ограниченным, смехотворным, священным учением, которое сковывало дарования Джедаев — и сковывало все политические организации, которые имели какое-либо отношение к Джедаям — независимо от того, согласны они были с ним или нет, — словно железной цепью.

Она сделала жест маленькой ручкой, которая никогда в жизни не знала никакой работы, словно вызывая дух того необщительного старика в черном плаще, бледные глаза которого все еще сверлили Лею взглядом в ее снах.

— Палпатин был прагматиком. Так же как и я.

— А вам не кажется, что прагматизм — как вы называете эту форму эгоизма — это не совсем то, чем является Темная Сторона?

— Мадам, — сказал Келдор, оставляя на усмотрение женщин решать, к кому он обращался. — Если быть строго прагматичными… у нас очень мало времени. «Глаз Палпатина» будет на ударном расстоянии от этого ущелья, своей главной мишени, через какие-нибудь сорок минут. — Его холодные бесцветные глаза впились взглядом в лицо Леи, изучая его.

Как Мофф Таркин, подумала она. Пытается вычислить, что же заставит ее сломаться.

— Так вот, вполне возможно, что вы избежите уничтожения, укрывшись в этих туннелях. Но заверяю вас, — и в его голосе снова послышалась злость, — что в долине погибнут все. В том числе, надо полагать, и ваш муж. И во всех других долинах на этой планете. Что вы сделали со своим дройдом?

— Ничего, — спокойно ответила Лея. — После его покушения прошлой ночью на нашу жизнь его пришлось перемонтировать.

— Вы изменили его схему! — Ирек был потрясен. — Но дройд не может работать, если ему изменить схему! — Он в ужасе переводил взгляд с матери на Келдора, словно ища подтверждения этому факту. — Старик Магроди говорил, что у каждого дройда стандартная схема, и…

— Профессор Магроди, — вмешалась Лея, — явно мало общался с механиками космопортов.

— Но это же не может быть причиной! — Ирек снова быстро повернулся в кресле лицом к Келдору. — Ведь "Глазе-то никто не перемонтировал…

— Насколько нам известно. — Круглолицый коротышка снова взглянул на сенсорный экран, и в чередовании пятен тьмы и света его лицо внезапно стало выглядеть вытянувшимся, словно кто-то выпустил из него воздух. Лея почти слышала в его голосе усиленную борьбу с подымающейся паникой. — Но факт тот, милорд Ирек, что мы не знаем, было ли повреждение реле активации единственной причиной неявки «Глаза Палпатина» на соединение с атакующим крылом здесь тридцать лет назад. Как раз возможно, что враги Нового Порядка узнали-таки, что именно должны вызвать те реле, и забросили на борт диверсанта. Если, к примеру, было повреждено при попытке перегрузить реакторы ядро компьютера…

— Ты можешь это исправить? — Роганда положила ладонь на запястье сына, предупреждая то, что он готовился сказать, набрав воздуху в легкие. — Отправиться туда на корабле и вывести из строя командный центр задания?

Взгляд Келдора переместился. Лея почти слышала, как он рассчитывает возможную прочность скалы над ними и вокруг них, измеряя ее в сравнении с огневой мощью торпед «Глаза».

— Конечно могу.

— А если нет, — язвительно бросила Лея, — то, надо полагать, считаешь, что тебе будет безопаснее там, в вышине на корабле, чем здесь, внизу?

Взгляд Роганды встретился со взглядом Ирека.

— Я взорвал центральный сервомеханизм на взлетно-посадочных шахтах, — признался юнец. А затем, оправдываясь, добавил: — Ты сама мне велела!

— Корабль Теалы Вандрон все еще на ледяном панцире. — Роганда поднялась на ноги, кивнула на портативный терминал в углу. — Захвати это, — велела она. — Помолчала мгновение, задумчиво глядя на Лею, а затем решила. — И ее захвати. Если ты не сможешь обезоружить этот линспутник, то нам понадобится заложница.