Читаем Дети галактики, или Чепуха на постном масле полностью

Кабачки и баклажаны режем кружочками, обваливаем в муке и жарим отдельно на растительном масле, слегка подсаливая. Помидоры обдаем кипятком, снимаем шкурку. Жарим отдельно лук и морковь. Когда все подготовлено, укладываем слоями в жаровню. Лук и морковь вниз, затем кабачки, зелень, баклажаны, помидоры, зелень, нарезанные тонкими ломтиками яблоки, зелень, сливы тоже небольшими кусочками и еще раз всю эту прелесть послойно. Сверху много зелени. Закрываем крышкой и тушим на слабом огне. Вскоре, несмотря на крышку, у вас начнет ехать крыша от запаха. Через двадцать минут потушите огонь и перемешайте. Это можно есть как горячую закуску или гарнир, а можно и как холодную закуску. В Одессе сотэ уже в тарелке сдабривали сметаной. Очень недурственно, однако необязательно.10

Пока писала, у меня текли слюнки, но я уже очень давно готовлю сотэ по упрощенной схеме. Без муки, без моркови, все валю вперемешку. Тоже вкусно, – но это уже не Одесса или не та Одесса!

В противовес этому канительному и достаточно тяжелому блюду приведу мамин рецепт баклажанной икры, приготовление которой отнимает совсем мало времени и сил, и к тому же, если вам не запрещены сами баклажаны, вы можете есть ее практически при любой диете. А вкусно – ужас!

Берем килограмм баклажанов, отрезаем попки, моем и укладываем на противень. Печем в горячей духовке минут сорок-пятьдесят. Когда баклажаны стали из лиловых коричневыми и сильно морщинистыми, вынимаем их из духовки и даем остыть. Затем разрезаем вдоль, ножичком снимаем мякоть со шкурки и сразу отправляем на сковородку. Затем берем один большой или два средних помидора, обдаем кипятком, сдираем шкурку и если у вас есть измельчитель или блендер, превращаем в пюре. Туда же отправляем одну крупную луковицу. Лук, если нет блендера, можно натереть на мелкой терке. И все это вываливаем в сковородку к баклажанам. Ставим на небольшой огонь и берем в руки дырчатую толкушку для пюре. Когда масса нагрелась, вливаем совсем немного растительного масла. И продолжаем толочь. Солим, кладем чайную ложку сахара и перемешиваем. Когда икра начинает пузыриться, снимаем с огня, даем остыть и едим. Правда, у меня эту икру не едят, а жрут. Жрите на здоровье!11

Однако вернусь к Игорю Петровичу, с которым было связано много чудесных, незабываемых и смешных моментов в жизни. Как-то мы справляли папин юбилей. Было много гостей и вдруг неожиданно явился Игорь Петрович. Свалился как снег на голову. Вообще папа не был сторонником подобных сюрпризов. Но это же Изя! Изе можно! Папа был в восторге. Изя привез ему в подарок купленный на одесском толчке роскошный пуловер, который был немедленно надет, оказался к лицу и впору. А нам с мамой Изя привез наше любимое лакомство – целый мешок «конского зуба». Кто не знает, что это такое? Семечки, дивные крупные полосатые семечки! Гости разом забыли обо всех угощениях и принялись упоенно лузгать семечки. Папа это ненавидел еще со времен военного коммунизма, когда матросня залузгивала семечками все культурное наследие проклятого царизма. Он, конечно, негодовал, но поскольку это безобразие устроил Изя, то Все были прощены!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное