Читаем Дети галактики, или Чепуха на постном масле полностью

Три пучка зелени – укроп, петрушка и кинза, мелко нарезанные, три крутых яйца, сто пятьдесят граммов тертого сыра, майонез и зубчик чеснока! Отлично! Это можно подавать, как салат, можно мазать на хлеб, а можно нафаршировать помидоры или перцы. А еще сыр с чесноком можно использовать для горячей закуски. Взять круглый лаваш, разрезать на четыре части, каждый кусок надрезать и напихать туда сыр. И быстро обжарить на горячей сковородке с двух сторон.

Все то же самое относится и к брынзе, только майонез не нужен. Брынзу слегка вымочить, слить воду, и размять вилкой, добавить чеснок, немного сливочного масла, если брынза суховата, можно и грецкие орехи, изюм, курагу,» словом все что есть под рукой.37

Я уже писала, как рыскала по Москве в поисках мужских носков. В те годы приходилось рыскать буквально за всем. Во времена моего детства, мама, покупая туалетную бумагу, прятала ее в сумку, ей было неловко ходить по улицам с этим необходимым, но довольно интимным товаром. А в годы перестройки, или нет, пожалуй, еще раньше, люди стали тс гордостью носить через плечо целые вязанки туалетной бумаги. «Женщина, где бумагу брали?».

В 1989 году я жила в Переделкине и там один деятель Литфонда, питавший ко мне нежные чувства, сообщил под большим секретом: «Сегодня после обеда выйдите на аллейку за кухней, привезут „Диксан“!

«Диксан» – какое счастье! Стиральный порошок, не помню уж, голубой или зелененький, с чудесным запахом, продавался в большущих коробках с ручкой и являл собою образчик совсем иной, изобильной жизни. Я, конечно же, пошла на ту аллейку, думая, что никто ничего не привезет. И о чудо, вскоре туда и впрямь подъехал пикапчик с вожделенным дефицитом. Я купила две коробки – себе и Ольге! Как я ликовала!

То пребывание в Переделкине запомнилось не только «Диксаном», но в первую очередь реакцией пишущей братии на трансляцию первого съезда Депутатов Верховного совета. Эти передачи и впрямь ошеломляли, но меня тогда поразило, как глубоко в людей въелся страх… Одна весьма тонная дама, моя соседка по столу и коллега, спросила шепотом: «Как вы считаете, Катя, сейчас опять начнут сажать?».

– Господи, да почему?

– Но там ведь такое говорят!

Как-то утром я вышла на крыльцо и увидела жену малоизвестного поэта в черном платье и с черным платком на голове. Я была с ней едва знакома и не решилась спросить по какому случаю траур. Но кто-то все-таки спросил у ее дочери, что стряслось.

– Это траур по Горбачеву! – с пафосом ответила дочь.

– Горбачев умер? – ахнули все.

– Нет, он умер для мамы после истории с Сахаровым.

И хотя этот прискорбный инцидент на всех произвел тяжелое впечатление, но почти все присутствующие захихикали, уж больно театральной и безвкусной была реакция этой дамы.

Незадолго до перестройки был силовым приемом закрыт стихийно возникший много лет назад музей Пастернака, а когда подули ветры перестройки, появилась надежда, что Музей вновь откроют. Хорошо помню, как одна так называемая пис.дама вещала: «Нельзя этот музей открывать! Да и с какой стати? Тут в Переделкине каждый дом может стать музеем и все захотят…Тогда никто уж дачи тут не дождется! Да и кто такой Пастернак?».


В годы перестройки мы дарили уже друг другу продукты. Помню, как-то на Новый год я подарила Толе банку индийского растворимого кофе, его сыну Сашке банку китайской ветчины, а Ольге и другим гостям женского пола голландское средство для мытья посуды, которое мне попалось в каком-то магазине.

Однако я давно не давала никаких рецептов. Кстати, помню мамин рассказ о том, что на Мюнхенском вокзале она видела палатку, где в первых числах мая продавали баклажаны и кабачки! Я ей не верила! А теперь эти овощи есть практически круглый год. Баклажанам я уже отдала дань, теперь не грех написать и о кабачках, тем более, что буквально вчера я услышала по телевизору, что кабачки невероятно полезны и их надо бы есть каждый день. По-моему, каждый день ничего не надо есть, но я кабачки люблю, и у меня они всегда идут в дело. Я, например, обязательно кладу кабачок в борщ.

Кабачки можно жарить, тушить, варить, все вкусно. Взять хотя бы оладушки из кабачков. Наверняка, многие это делают, но вдруг кто-то не знает?


Кабачки, можно еще и фаршировать. Мясом и рисом, но я тут расскажу про кабачки без мяса, только с рисом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное