Читаем Дети Галактики. Источник полностью

Дети Галактики. Источник

Совсем нескоро, в одной недалекой Галактике... Назревали крупные неприятности. И кто тому виной? Конечно же, капитан Сэм Калашников: контрабандист, неудачник и просто хороший парень. Одним ненастным космическим деньком его занесло на Федеральную трассу - куда, как вы понимаете, с грузом запрещенного товара соваться не стоило. Что тут началось! Крики, погони, перестрелки... В результате - потеря товара, корабля и доброго имени. Команда разбегается, хозяин грозит жестокой расправой, а лучший друг обвиняет в умственной неполноценности... В общем, всё в Галактике идет своим ходом - за исключением того, что решительно идет наперекосяк.

Т и

Неотсортированное18+
Дети Галактики. Источник<p>Глава 1</p>

Глава 1

- Паршивый ты капитан. Паршивый-препаршивый, - старший помощник укоризненно смотрел на Сэма четырьмя глазами. Остальными он следил за мухой.

Муха была знатная: в твёрдом, глянцево поблескивающем хитиновом экзоскелете, с пучком подрагивающих стрекательных нитей вокруг челюстей и с длинным, мускулистым хвостом. Из экзоскелета тут и там торчали грозные на вид шпоры. Нагло подбежав к лужице пива, насекомое вытянуло мощный, толщиной с палец, хоботок и принялось с шкворчаньем втягивать жидкость. Надкрылья задрожали от удовольствия... Мгновенный выстрел щупальца, краткий полувсхлип, хруст экзоскелета... Порфирий срыгнул, культурно прикрыв клюв салфеточкой.

Сэм болезненно поморщился и помассировал виски: денек выдался тот еще. Головная боль сопровождалась оранжевыми звуками и мучительной синевой в затылке. Мало того, цвета еще и пахли...

- Сам-то хорош, - глотнув рециркулированной воды, он приложил запотевший стакан к ноющему фиолетовыми всполохами виску. - Почему ты меня не отговорил, когда Ндрагетта предложил сыграть? Мало того: это ты-ы-ы предложил поднять ставки.

Порфирий презрительно фыркнул.

- Нужно было меня пустить за стол. Уж я ободрал бы этого сопляка, как шкуру с ёжика.

- Ага, как же... - раздражение Сэма росло пропорционально головной боли. - Ты и меня-то не можешь обыграть. По крайней мере, в четырех случаях из пяти.

- Зато меня не били по голове федералы. Всем известно: у вас, гуманоидов, голова - самое слабое место.

- Сигналы надо было лучше подавать! - рявкнул Сэм. На них начали коситься. - Если б ты лучше показывал, что у него на руках... - продолжил он тише.

- Я показывал, - таким же горячим шепотом, сильно окая, ответил Порфирий. - Я не виноват, что ты дальтоник. Красный от зеленого отличить не можешь...

- Не было там никакого красного. Сплошной фиолетовый, в крапинку...

- Крапинки и были подсказками! Не мог же я менять цвет ЦЕЛИКОМ - Ндрагетта сразу заподозрил бы подставу...

Сэм вяло махнул рукой.

- Теперь, когда мы проиграли корабль, дон Муэрте сожрет нас с потрохами. Даже косточек не выплюнет. И неважно, кто в этом виноват... - опустив голову на руки, он закрыл глаза. В голове почему-то возник образ заплесневелого сыра. Фиолетового, в крапинку. - Слушай... - простонал Сэм. - Принеси выпить, я тебя очень прошу. Эта головная боль сводит меня с ума. Я не могу думать, пока твой голос звучит оранжево.

Тяжело вздохнув, старший помощник скользнул с табурета и потек к стойке. Мех его антрацитово переливался на тугих мускулах. Завсегдатаи бара, увидав рядом с собой медленно шевелящиеся черные щупальца с кроваво-красными присосками, инстинктивно отдергивали конечности и вжимались в стулья. Разговоры, смолкавшие, когда осьминог приближался и возобновлявшиеся после его отбытия, вспыхивали в голове Сэма малиновыми вспышками.

Откинувшись на спинку стула, он потер затылок - там уже набухала здоровенная гуля. А хорошо меня приложили... - подумал Сэм. На ощупь гуля была, как раскаленный камень.

Вернувшись, Порфирий бухнул на стол высокий стакан, в котором ярко-синие шарики бултыхались в мутновато-зеленой взвеси. Поверхность курилась белесым дымком.

Сэм чуть-чуть наклонил сосуд - жидкость в нем колыхнулась медленно, как патока.

- Я же просил выпить, а не поесть, - укоризненно сказал он.

- Ты и так больной на голову, - отрезал Порфирий. - Пей, что дают и валим отсюда.

Зажмурившись, Сэм втянул дымящуюся жидкость одним глотком. Вскипев на языке, отвратительно-свежая волна медленно стекла по пищеводу, ледяным ежом покрутилась в желудке, а затем, согревшись, с первой космической рванула назад, ударилась о свод черепа и там уже взорвалась, затопив сознание морозной свежестью.

Сэм заколотил по столешнице кулаком, с трудом втягивая сквозь зубы прокуренный воздух. Казалось, жидкость вышибла из организма не только дух, но и последние мозги.

- Это что такое было? - сипло выдавил он, чуть отдышавшись.

- Арктурианские нашатырные жуки. Молотые. Синтетическая мегамята. Сушеная. Грузинский чай. Экстракт, - флегматично сообщил Порфирий.

- Смерти моей хочешь... - Сэм никак не мог сфокусировать взгляд на старпоме.

- Но голова-то прошла, - резонно заметил осьминог. Ведь прошла же?

- Это потому, что после твоего коктейля в ней ничего не осталось. Пусто, - легонько постучав себя по макушке, добавил Сэм.

- Ладно, хватит ныть, - пресек дальнейшие излияния осьминог. Лучше оглядись хорошенько.

Окинув забегаловку почти свежим взглядом, Сэм огорчился: лучше бы его продолжала мучить мигрень. По крайней мере, было на что пожаловаться, и не приходилось уделять внимания действительности.

Действительность же утопала в полумраке и причудливых облаках красного и желтого дыма. Посетители - рогатые, покрытые шерстью, краснокожие или такие, словно с них эту кожу недавно содрали вовсе - сидели за столиками, потягивая разнообразные напитки и курили. Некоторые - по несколько сигарет разом.

На ум приходило сравнение с мутным аквариумом, полным диковинных глубоководных рыб, никогда не поднимавшихся к солнечному свету...

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых харьковчан
100 знаменитых харьковчан

Дмитрий Багалей и Александр Ахиезер, Николай Барабашов и Василий Каразин, Клавдия Шульженко и Ирина Бугримова, Людмила Гурченко и Любовь Малая, Владимир Крайнев и Антон Макаренко… Что объединяет этих людей — столь разных по роду деятельности, живущих в разные годы и в разных городах? Один факт — они так или иначе связаны с Харьковом.Выстраивать героев этой книги по принципу «кто знаменитее» — просто абсурдно. Главное — они любили и любят свой город и прославили его своими делами. Надеемся, что эти сто биографий помогут читателю почувствовать ритм жизни этого города, узнать больше о его истории, просто понять его. Тем более что в книгу вошли и очерки о харьковчанах, имена которых сейчас на слуху у всех горожан, — об Арсене Авакове, Владимире Шумилкине, Александре Фельдмане. Эти люди создают сегодняшнюю историю Харькова.Как знать, возможно, прочитав эту книгу, кто-то испытает чувство гордости за своих знаменитых земляков и посмотрит на Харьков другими глазами.

Владислав Леонидович Карнацевич

Словари и Энциклопедии / Неотсортированное / Энциклопедии