Дети Гамельна

А слова были потом. Много слов. Длинных и коротких, злых и добрых... Не было только равнодушных и безразличных. Не бывает таких на исповеди, а что есть любовь, как не исповедь, полное раскрытие души перед любимым? Даже если этот любимый – не человек.

- А теперь рассказывай.

- Что рассказывать? - не понял сержант, которого окружающее тепло уже начало утягивать в бездонный омут сна.

- Все рассказывай. Что помнишь, что знаешь, что видел, что слышал, что думал, что хотел. Как вас угораздило схватиться с Сумасшедшим Иржи, которого опасаются даже Изначальные? Почему вы не сумели?

Мирослав зажмурился, считая про себя до десяти, такой способ душевного успокоения ему подсказал давным-давно один инок с берегов Днепра. Потер лицо ладонями, все еще хранящими тепло и аромат ее тела.

- Если хочешь - молчи, - сказала она.

- Хочу. Но... Тебе расскажу.

Сержант вздохнул и начал повесть.

* * *

Капитана Швальбе давно не видели таким... раздосадованным. Хотя нет, вернее всего выразился сержант Гавел - «будто пыльным мешком из-за угла шарахнутый». Гавел выдал мудрую фразу и истово перекрестился. А капитан серой тенью самого себя, шатаясь на каждом шагу, дошел до лавки и бессильно упал на нее, словно успел потерять за три недолгих шага хребет или становую жилу надорвать. Трактирщик, завидев бледного капитана, поспешил пропасть в недрах таверны от греха подальше. Он еще от ночной поездки до конца не отошел. И пусть солнечные лучи уже смело царапались в узкое окошко, но кошмары темноты еще прятались по углам, скрываясь за нависшей неопрятными клубками паутиной...

- Мы словно под колпаком сидим. Стеклянным, - через пару долгих минут устало сказал Швальбе, отвечая на не заданный бандой вслух вопрос.

- То есть подмоги не будет? - вопросил Мортенс. Бывший крутил в руках серебрушку. Монета мелькала в тонких пальцах так быстро, что казалась сделанной из тумана.

- Именно, - верно понял капитан. - Дечин оповестить мы не можем. Разве что, - Швальбе горько усехнулся. - Почтовой вороной. Голубь загнется по такому морозу. Эх, сюда бы покойного мэтра Крау...

Подчиненные недоуменно переглянулись, вспоминая загадочного “Крау”, но так и не вспомнили.

- Рискну проскочить, - опередив прочих, поднялся из-за стола Густав Вольфрам. Густав армейскую карьеру начинал тем, кем ее обычно завершают, то есть “доппельзольднером” - отборным бойцом на двойном жаловании, который с двуручным мечом проламывал строй вражеской фаланги, ощетинившейся копьями. По старой памяти Вольфрам не расставался с мечом-«цвайхандером» и оттого служил постоянной целью для оттачивания острых языков окружающих. Впрочем, насмешки были добродушными, так как на недобродушные Густав отвечал зуботычинами.

- Уверен? - Швальбе понемногу отходил от напряжения и уже не казался земным воплощением всадника на бледном коне. - Если даже виноградины разбросаны, то... дело плохо. Значит, у Шварцвольфа тут логово, и охраняют его не люди. Не тебе объяснять, что это значит.

- У него оборотни. А я - волчья пена [13], - угрюмо ответил старый доппельзольднер Ворльфрам, любовно поглаживая рукоять меча, обтянутую поистершейся шагренью. - Да и вообще, кому нужен старик на кляче, когда через несколько часов прямо в пасть полезет полтора десятка откормленных людишек?

- Будь по-твоему, - кивнул Швальбе. - Что, кому и как, знаешь не хуже меня.

С гонцом не прощались - плохая примета. Только молча похлопывали по плечу, словно благословляя. А может и благословляли, но опять же - молча, про себя. Легко быть храбрым среди других, но куда тяжелее сохранять присутствие духа в одиночку, когда с одной стороны ты, твой конь, меч и пара пистолетов. А с другой - те, кого лучше не поминать лишний раз без надобности.

Вольфрам доберется. Обязательно доберется, иначе никак нельзя. В Ордене узнают быстро, достаточно уйти подальше, лиг пять-шесть по свежему снегу, занесшему тракт на два локтя в высоту.

Швальбе закрыл глаза и пару мгновений помолчал. Все происходящее очень сильно напоминало одну историю многолетней давности. Тогда вместо отряда ландскнехтов были всего один немолодой девенатор да оболтус с винтовой пищалью. А вместо легендарного Шварцвольфа с его свитой - вампир нахцерер. Разные времена, люди и враги. Одно оставалось общим - действовать нужно было одинаково быстро, не рассчитывая на помощь, идя на заведомо сильного противника. Иржи Шварцвольф хорошо помнил, чем закончилось его первое противоборство с Орденом и старался лишний раз не связываться с Детьми Гамельна. Почует, что поблизости солдаты Deus Ven'antium - уйдет, заляжет, а то и просто окружит себя людьми от преданных вассалов.

- Выступаем через час, - сказал Швальбе. - Проверить оружие. Завещания написаны?

- Ага. «Завещаю труп свой хладный вервольфам на сожрание и поперек горла становление», - заголосил Бывший.

- И своей первичной формой на землю грешную предрекаю возвращение сквозь желудок создания нечеловеческого! - окончил шутку Швальбе. Хлопнул ладонью по столу, чуть не перевернув пустые тарелки. - Время пошло... друзья мои.