Дети гарнизона

– Да ну тебя! Лучше послушай, вот интересно! После распада Римской империи столица Восточной империи, название Константинополь. Дальше: жили греки... Вот: осаждали и русские дружины, называли Царьград…

– Угу, – угрюмо соглашалась Лена. Ее глаза внезапно повлажнели, носик побелел.

– Ага, смотри, Ленка! Чо сморщилась? Ты чо, крокодилица? Слушай... Турки – османы захватили город, назвали Истанбул, резиденция пашей. О, знаю, еще наша телка, Роксолана, показывали по телеку мыльный сериал, как Росксоланка боговала. Население сегодня 10 миллионов. Представляешь? И мы, простые крымские девахи, будем топтать этот город ногами. Ты мечтала об этом?

Она отвернулась, закусив губу, чтобы не расплакаться. Ей вдруг стало пронзительно жалко себя и всего, что оставляла дома, неприкаянного где-то мученика Белана, родителей, Тарханкут…

Мимо по курсу проплывали курортные поселки, в море сбоку сновали прогулочные катера, из которых пассажиры махали руками теплоходу на прощанье…

Минуя отвесный скалистый Ай-Тодор, «Григорий Сковорода» сделал плавный разворот, протяжно загудел и ринулся, набирая скорость, в открытое море. Позади, за кормой, оставалась Родина со всеми ее бедами и радостями, отдалялась, растворяясь, утопая в дымке, пока совсем не скрылась из виду, под жалостные вскрики чаек. И только белобокие дельфины, эти стражники моря, кувыркаясь и играя, сопровождали судно в нейтральные воды.

(конец первой книги)

Добродушная ирония «Детей гарнизона»

Автор вовсе не случайно выбрал емкий обобщающий «Детей гарнизона». Что происходит с замуштрованными, если роты распускают командиры? Правильно: ошалевший от нежданной свободы, наш рядовой состав пускается во все тяжкие и хмельно бузит. Это и есть ироническая пружина действия, та, так сказать, правда жизни, от которой никуда не деться. С одной стороны, от повального огосударствления всего спектра человеческих взаимоотношений, подмены традиционных нравственных ценностей нормами «зрелого социализма» – от всего этого «детям гарнизона» досталась «моральная фига». С другой?.. Молодые герои повествования не отлеживались в лихолетье на «завалинке» («и жить торопятся, и чувствовать спешат»). Это не для них – пройдут смутные времена и все вернется на круги своя! Нет, с неистовством, доходящим до самозабвения, окунулись в то, что одни историки потом назовут «возрождением капитализма», а другие – «бандитским беспределом». Но невдомек было, что вожделенное «потребительское общество» в пике: масштабная деградация человеческих ресурсов (в мире более миллиарда голодающих!) и безостановочное истощение природных ресурсов, и все ради удовлетворения прихотей ничтожного сверхбогатого процента населения? Очевиден ближайший тупик, ближайшая перспектива остаться голыми на голом земном шаре. Брошенные на произвол судьбы, без традиционных культурных, национальных, социальных подпорок, вовлеклись персонажи романа в разборки, политические игры, нечистоплотный бизнес, любовные интриги и мстительное сведение счетов, последним усилием воли выкарабкиваясь из безвыходных положений. Вот так, давящие мощные тиски исторических эпох (ушедшей и пришедшей) спрессовали вокруг «детей гарнизона» духовный вакуум.

Смею предположить, что автор, повествование которого так документально подкупающе, вывернулся из мертвящих тисков через генетическую родовую память. Характерна многоплановость романа, лейтмотив которого – возвращение исторической памяти, не позволяющей личности раствориться во мраке времени. Тяга главной героини к родовым истокам, начавшись инстинктивно, привела к катарсису, чувству очищения, освобождающего от пережитых потрясений.

Не будем подробно останавливаться на образах Мидаса, Бессараба, Боди, Дуче (по жанру роман авантюрно-приключенческий) именовать «классическими злодеями». Заметим только, что получились эти фигуры «вершителей судеб» не по-газетному фельетонными, а именно – гротесковыми (что, согласитесь, большая разница).

В поступках, мыслях действующих лиц прослеживаются характерные черточки и сходства, и различия в характерах. Персонажи художественно убедительными для той бурлящей исторической среды – 90-х годов – во временных рамках которых разворачиваются преимущественно сюжетные линии «Детей гарнизона».