Дети гламура

— Пожалуйста, успокойся, — сказала она негромко, зная, что от повышенных интонаций мать заведется еще сильнее. — Мне кажется, было бы гораздо лучше, если бы мы провели последние часы вместе в тишине и спокойствии. Потом ты прекрасно знаешь — я еду не на пустое место. Там Жанна. Она мне поможет, она писала. Неужели ты не хочешь увидеть меня в сериале? Представь: что-то вроде «Талисмана счастья» или «Страстей из табора»… И я — в главной роли…

— Так уж и в главной! Да там своих красоток хоть ж… ешь! И Жанна твоя — думаешь, нужна ты ей! Каждый ведь сам за себя!

— Мам, все будет хорошо. Ты же знаешь, я сильная…

— И сильная, и умная, красавица моя… Да только там и не таких обламывали…

В голосе матери послышалась слеза, и Юлька досадливо поморщилась. Эта чуть заметная гримаса не ускользнула от внимания матери, и ее расслабленность тут же как рукой сняло.

— Что ты на мать-то косорылишься? — снова запричитала она. — Растила я тебя, растила, сама ночей не спала, куска недоедала, все для тебя…

— Я не просила, — коротко ответила Юля и, захватив полотенце и выдернув шнур утюга из розетки, удалилась в свою комнату.

Татьяна Витальевна бессильно опустилась на стул, и по ее пухлому лицу покатились слезы. Впрочем, наравне с горькой обидой в ее душе уживалась и гордость за дочь — красавицу и умницу. Ведь никто не думал, что так выправится Юлька! Все время гадким утенком была и зашуганная до страха, а ишь, какая теперь… Ничего, даст бог, не пропадет там. Глядишь, и замуж за москвича выскочит, в столице жить будет! А может, и правда, в сериале снимется? Все с Жанной они всю школу дружили, та и правда пишет — приезжай. Она как раз этими сериалами и занимается, только не снимает и не играет, а что-то еще там, не понять. Ведь бывают случаи — вон и в журналах пишут, и в газетах! Приехала из провинции — раз, и звезда!

И Татьяна Витальевна в мыслях своих добралась уже и до Голливуда, а дочь как ушла в комнату, так и не появлялась больше.

«Наверное, спать легла, — вздохнула про себя Татьяна Витальевна. — Зря я так с ней. И не поговорим напоследок… Ну ладно, все равно ей завтра рано вставать. Да все ли она собрала?»

Но тревожить дочь и спрашивать ее не решилась.

А Юля и не спала. Сидела с ногами в кресле, уставившись в альбом с фотографиями. Но она не листала альбом, она глядела на одну-единственную страницу. В прозрачный кармашек был вложен снимок, вырезанный из журнала. Ослепительно красивая, холеная женщина, в белоснежном костюме, смотрела с улыбкой. За ней виднелись мягкие очертания зеленых холмов, и неизвестный ветерок, давным-давно улетевший в неведомые края, трепал ее волосы.

— Мне нравится, что ты улыбаешься, — шепотом сказала Юля. — Это значит, ты веришь мне. И правильно. Я сделаю то, что обещала. И стану такой, как ты. Можешь быть совершенно спокойна.

Юля перевернула несколько страниц альбома, и все та же не то капризная, не то досадливая гримаска исказила ее черты. С фотографий смотрела на нее нескладная девчонка, настоящее чучело! С ума сойти, неужели она когда-то была такой? И ведь не так уж и много времени прошло…

В детстве она была совсем некрасивой. Слишком худая, угловатая, большеротая, с непокорной гривой черных кудрей, которые все не удавалось толком причесать, с густыми бровями, которые придавали девичьему лицу нелепо-суровое выражение… Мать только вздыхала, глядя на нее, а в школе дразнили «растрепой» и припоминали Маппет-шоу. Так бы Юлька и махнула на себя рукой, смирилась бы со своей непривлекательностью, но жизнь ее повернулась иначе, и ей понадобилось стать красивой. И не просто симпатичной или привлекательной, а непременно первой красавицей, так чтоб все падали! А уж если Юля чего-то хотела — она этого добивалась, это уж все знали.

Девчонки начинали свое преображение с неумелого макияжа, с дешевых китайских шмоток, купленных на местном рынке… Юлька пошла другим путем. Ее детского умишка хватило на то, чтобы не срезать свое главное сокровище — огромную, тяжелую косу, которую могла уже дважды обернуть вокруг головы. И вместо того чтобы нырять в мамину косметичку (да и не было у Татьяны Витальевны никакой косметички, пудрилась она простой компактной пудрой и изредка, по праздникам, подкрашивала губы коричневой помадой), Юля пошла заниматься бальными танцами. Ее там вначале приняли неприветливо — девчонка была тощая, как палка, и такая же негнущаяся. Но деньги уплачены, пусть пляшет… Танцы научили Юльку грациозно двигаться и не бояться публики… Научили общаться с мальчиками. Первый же партнер влюбился в нее моментально и бесповоротно, и хотя он никогда в жизни не решился бы признаться в своем чувстве — Юля знала и внутренне усмехалась. То ли еще будет!