Дети гламурного рая

Я отдал «олимпийку» Игорю Филиппову, он сидел за разбой. «Загнанный» друзьями второй спортивный костюмчик был мне впору. К сожалению, в нем была противоположная проблема. Жадные китайцы скроили куски таким образом, что строчка идет там в самый край ткани. Энергичный спортсмен, каким я являлся в тюрьме, выпущенный в привольные тюремные дворики Саратовского централа, использовал эти дворики на все сто процентов. Каждую мою минуту из моего прогулочного часа! Китайские штаны доконал мой бег на корточках. На самом деле это прыг на корточках. Как большая лягушка, я взмахивал руками и прыгал на корточках вперед. Достигая стены прогулочного дворика, я прыгал в обратном направлении. Тяжелое и полезное упражнение это напрягло китайскую конструкцию. Швы в районе коленей полопались. Я их старательно зашивал, но они лопались опять. Потом штаны скончались.

Ясно, что воли я ждал. Не надеялся, что так быстро выберусь на волю. Когда стало понятно, что злобная прокуратура города Энгельса бессильно сотрясала воздух своим протестом против моего условно-досрочного освобождения, потому что прокурорские и судейские власти области хотели избавиться от такого зэка как можно быстрее, меня стали готовить к выходу.

— Ты должен выглядеть прилично, Эдуард, — сказал наш «завхоз» Антон.

Мы забрали мои вещи со склада и разглядели их внимательно. Я их все или почти все надевал, а пять-шесть наших авторитетных зэков просматривали. Двубортный пиджачок, пусть он был не новым, они одобрили:

— Погладить только нужно. Юрик, поможешь ему погладить. Серый, дай ему свой супер-утюг, — распорядился Антон.

Все это происходило в кабинете «завхоза».

На рубашке мы споткнулись. У меня была белая, с легким уклоном в «беж», и черная. Я померил белую и увидел себя постным джентльменом-фермером. Дело в том, что, стоя на поверках под палящим солнцем заволжских степей всю весну и кусок лета, я получил грубый деревенский загар лица, шеи и рук. Даже уши облезли. Дикий этот загар резко контрастировал с белой рубашкой, пусть и уклоняющейся в «беж». Я остановился на черной рубашке.

— В ней и буду выходить!

— Не позорь нас, — сказал Антон. — Что о нас подумают? Что мы тут, как лохи жалкие, не смогли тебе найти белую рубашку на выход? Не хочешь эту белую, найдем другую… Не позорь наш коллектив.

Антон не иронизировал, он был смертельно серьезен:

— Тебя же корреспонденты будут встречать! Только белую!

— Черную, — сказал я. — У меня морда как печеная картошка из костра. А белая рубашка — вещь нежная. Журналистам что, думаете, больше дела нет, только бы обсуждать мои рубашки?

— Белую, Эдуард, — сказал Юрка и подморгнул мне. (Мол, не огорчай Антона. Он же у нас «завхоз», а завхозы назначаются администрацией из особо проверенных, тяжелостатейных. Лучше бы не выступать против их власти, даже если выходишь на волю в понедельник, а сегодня среда.)

— Выглади ему, Юрка, обе, — нашелся Антон сам. — А там посмотрим, как ляжет карта, по настроению, ту и наденет.

В понедельник я вышел в черной. Карта легла так. Еще на мне были надеты пиджак и темно-синие джинсы. Ремешок мне дала уже за воротами юная нацболка Ольга, вынув из своих джинсов. Туфли на мне были тюремные. Ну, какие были.

Приехал я в Москву. На Павелецком вокзале дождь и толпа нацболов встречали меня. Кинули меня в «мерседес» адвоката Беляка (он был за рулем) и увезли на конспиративную квартиру. В «мерседес» со мной села дождавшаяся меня крошка Настя. В квартире был надувной матрац. В холодильнике лежали продукты, закупленные нацболами. Настя привезла мне две пары дотюремных черных джинсов. Обе оказались мне велики в поясе.

Через пару недель я пошел в издательство «Ультракультура», издававшее меня, пока я сидел за решетками трех тюрем и лагеря. В издательстве мне дали какие-то деньги. За мной приехала красная «шестерка», и я отправился в магазин «Сток» покупать себе одежду. В этом магазине я приобрел две пары черных джинсов и пиджак (шерсть, Англия, зеленовато-желтоватая благородная клетка) ценою в 341 рубль. Всего я заплатил, помню, меньше 1.500 рублей. Пиджак у меня до сих пор находится в употреблении. Джинсы, обе пары, я износил за два, что ли, года. Следующие две пары стоили уже дороже. Я их купил в магазине «Фамилия», потому что в магазине «Сток» цены значительно повысились, да и не было нужного ассортимента.

Еще я купил себе в универмаге «Москва» черный пиджак из крупного вельвета. Журналисты говорят, что я одеваюсь стильно и со вкусом. Это действительно так, правда, с поправкой, что мой стиль намеренно бедный. Так лучше для такого человека, как я. Мне надеть на себя «Армани» — значит высмеять себя.

Личная фонотека

Наталья Медведева: Трагическая Наташа