Дети горчичного рая

– Ну да, наш Чарли, староста нашего класса, – с удивлением сказал Джон. – Недавно разные пройдохи хотели его выпереть из старост, да мы не дали… Ты верно сказала: Чарли – отличный товарищ. И всегда меня выручает, если я не справляюсь с уроком. Да и вообще он замечательный парень… Но что с тобой, чего это ты так переполошилась?

– С чего ты взял? – пробормотала Кэт. – Вовсе я не переполошилась… Тебе просто показалось…

Но она продолжала смотреть на Чарли теперь уже с удвоенным вниманием. Изредка на выразительном лице девочки появлялась тонкая усмешка. «Если бы он только знал, кто выручил его на перевыборах! Если бы он знал!» – думала про себя Кэт, и мысль, что только одна она здесь, в эту минуту, владеет такой важной тайной, наполняла ее величайшим блаженством.

Между тем шумная какофония, наполнявшая парк до краев, внезапно затихла. Смолкли оркестры, и в наступившей тишине серебряными голосами запели трубы.

– Королева Весны! Королева едет! Встречайте королеву! – раздались крики, и толпа бросилась к главной аллее, по которой двигалась разукрашенная цветами и гирляндами колесница королевы.

Впереди колесницы шествовали младшие школьники, одетые в пурпурные мантии герольдов, и изо всей силы трубили в блестящие трубы. За ними двигался школьный хор девочек в белых платьях и мальчиков, наряженных в черные костюмчики, которые делали их похожими на аккуратных, маленьких старичков.

За хором старшие школьники, впрягшись по трое, везли королевскую колесницу. По обеим сторонам колесницы шел почетный эскорт из «малюток» и «персиков». Некоторые из школьников были также наряжены в костюмы ковбоев, золотоискателей или индейцев.

Среди тех, кто находился у самой колесницы, были Рой Мэйсон и Фэйни Мак-Магон. Ради праздника Рой был одет особенно тщательно: яркий галстук украшал его серый костюм, и в петлицу куртки был воткнут букетик весенних цветов. Фэйни, несмотря на желание подражать щеголю-приятелю, выглядел, как всегда, белесым и будничным.

Рядом с обоими приятелями теснились нечесаные и немытые сподвижники Мэрфи. Впрочем, ни предводителя их, ни менеджера Дика не было видно, и Василь Гирич, заметив, что их нет, почувствовал смутное беспокойство. Однако впечатление королевского поезда, звуки труб, красивое зрелище герольдов тотчас же заслонили все другое. Василь никому из друзей не успел сказать о своей тревоге, потому что и сам забыл о ней.

Тотчас же за колесницей следовало некое подобие женщины в лиловом платье и лиловой шляпке. Это подобие держалось за одну из гирлянд, свешивавшихся с колесницы, так, словно эта гирлянда была канатом, которым она удерживала поезд королевы. Существо, в котором вы, наверно, уже угадали Образцовый Механизм, бросало вокруг настороженные взгляды и жадно ловило все замечания и восклицания, относившиеся к особе королевы.

Материнское самолюбие миссис Причард могло торжествовать. Все глаза были обращены на медноволосую девочку, гордо восседавшую на колеснице в золотой сияющей короне.

Королева Пат держала в руках обвитый цветами жезл – символ королевской власти – и изредка бросала в толпу маленькие букетики фиалок и подснежников.

– Вот по-настоящему хорошенькая девочка, – говорили в толпе. – Никто лучше не сыграл бы роль королевы.

Едва заслышав звуки труб, Чарли и его компания тоже бросились навстречу королевской колеснице.

Всем хотелось посмотреть, как выглядит их соученица в короне.

– Какие красивые мантии у герольдов! – с восхищением воскликнул Вик. – Жаль, что я уже вырос. Я непременно попросился бы в герольды!

– А вон идут Мэйсон и Мак-Магон, – сказал Джон Майнард, держа за руку Кэт, чтобы она не затерялась в толпе. – Здорово этот Мэйсон похож на волка, совсем как… Постой, Кэт, куда ты? – растерянно воскликнул он вдруг.

Рука его повисла в воздухе. Раз или два мелькнули среди толпы апельсиновые кудряшки и пропали. Джон отчаянно заработал локтями и плечами, но на него так выразительно и грозно поглядел какой-то красно-белый толстяк, похожий на лавочника, что Джон застыл на месте. К тому же искать Кэт в такой толпе было бесполезно. Джон сразу погрустнел. Рука его еще хранила тепло худенькой руки Кэт. Теперь даже вид королевы не доставлял мальчику никакого удовольствия.

– У-ух какая гордая Патриция! – сказала Нэнси. – Смотрите, даже не улыбнется!

– Не только гордая, но и злая и бездушная, – добавил Василь. – Нет, не верю я этой мисс Причард…

Ни мальчик, ни девочка не заметили, каким змеиным взглядом окинула их мать королевы. Миссис Причард ничего и никогда не забывала, и теперь она навсегда запомнила орехово-смуглое личико Нэнси и синие глаза Василя. Запомнила для того, чтобы, когда придет час, полностью расквитаться с обоими за недобрый отзыв о дочери.

– Чарли, – говорила между тем Мери, дергая за рукав застывшего в задумчивости мальчика, – пойдем к каруселям, Чарли! Мне не хочется стоять здесь, мне не хочется смотреть на Патрицию. И ты тоже не должен смотреть на нее, потому что она предательница, и ты это знаешь, Чарли.