Дети Горного Клана

Монстр взревел, одновременно возмущаясь и ликуя: наконец он сумел определиться с первой жертвой. А затем явил на свет то, что прежде "стыдливо" прятал за своей спиной: длинный могучий хвост, как и тело, испещрённый надёжной защитой из ладно прилаженных друг к другу чешуек, и с длинным изогнутым жалом на конце. Жалом, способным разить не хуже, а то и лучше, чем копьё.

Так, наверное, подумалось Врану, эта тварь и охотится: разит из засады, из тьмы, и убивает, не навязывая боя, одним точно отработанным ударом хвоста. Вряд ли жертва, пронзённая этим скорпионьим жалом, может что-либо ответить...

Но эти мысли пришли к нему уже потом. Сначала подействовало тело. Горец бросился вперёд, совершив прыжок прямо так, с места - не было времени на лишние движения. И всё-таки он не успевал. Блеснувшее в свете догорающего огня жало опускалось на застывшую и в ужасе глядящую на приближающуюся смерть дуру слишком быстро - тут и опытный боец не успел бы что-либо сделать. А Вран был не опытен, далеко не опытен!

И всё-таки он изо всех сил попытался - не потому, что в нём неожиданно проявилась какая-то симпатия к той, кто принесла ему страдания и кого он возненавидел, а потому, что так должно - помочь! Спасти! Если можешь! А он - горец, значит - должен хотя бы попытаться!

Мальчик не надеялся отразить удар, который неминуемо достигнет жертву - лишь сделать так, чтобы он её не убил - вот на что он рассчитывал. А жало было уже так близко...

Агнесс ахнула, когда тело горца стало заваливать её назад. И закричала, как только острое жало полоснуло её от плеча до груди, окончательно разорвав скрывавшее тело тряпьё. Они вместе - Вран и Агнесс - повалились на землю и покатились, скрываясь от тут же попытавшегося достать обидно ушедшую от возмездия жертву хвоста.

- Сбереги! - хрипло выдохнул Вран, не церемонясь и бросая Коту обмякшее тело женщины.

Тот попытался подхватить её как можно бережнее, пребывая в некой прострации: до него не сразу дошло что он только что увидел, потому как с момента, как Агнесс окликнула горца и оказалась еле живой тут, у него на руках, прошло не больше пары секунд. Но прострация улетучилась так же быстро, как и овладела рангуном, и Кот, подхватив тяжело дышащую Агнесс, отступил прочь, в темноту, которая уже полностью овладела подземельем. До того доживавший последние минуты факел окончательно умер, уступив место хозяйке-тьме... И вернув глазам Врана вертикальные зрачки ночного зверя.

Юноша не в первый раз замечал, как изменяется мышление во время смертельной опасности. Ты начинаешь мыслить так быстро, как, возможно, у тебя никогда и не получалось, а тело порой срабатывает прежде, чем ты успеваешь подумать. Время, так то вообще веселится как хочет: то останавливается на единое мгновение, то растягивает секунды в минуты, а то и вовсе исчезает как таковое.

Сейчас для Врана время замедлило свой бег. Он успел увидеть, как тварь, раскрывая пасть чтобы издать зловещий рык, или просто обдать его зловонным дыханием, бросилась к нему, выставив вперёд когтистые лапы и одновременно с этим замахиваясь хвостом. Затем его взгляд скользнул чуть ниже и зацепился за лежавший на земле меч. И прежде, чем он успел решить про себя, тело уже знало, что делать.

Монстр недоумённо рыкнул, когда, казалось бы, стоявшая прямо тут и готовая принять его смертельные объятия жертва вдруг исчезла из поля зрения, просто-напросто кувыркнувшись по земле, пропуская его мимо. А затем, как только уже собравшийся было пустить кровь хвост полоснул воздух, позади раздалось копошение, и, обернувшись, с залитыми от ненависти кровью глазами, монстр увидел жертву, державшую в руках острую железку.

- Ну, иди сюда, - сказала странным, лишённым эмоций, но в то же время ласково-приглашающим голосом жертва. - Побеседуем...

- Позволь быть твоим хранителем.

Голос Раста, что впервые заговорил за три дня пути, был настолько сильным, что пробился даже в полусонное сознание Лиды. Только что дремавшая на его плече девочка приподняла голову, разлепив не хотевшие открываться глаза, и удивлённо уставилась на твёрдо глядящего на неё крестьянина.

- Ты чего... - стушевалась она.

Раст приподнялся, что в чуть покачивающейся на ходу небольшой карете для него - здоровенного широкоплечего увальня - было довольно сложно, и встал перед Лидой на колени, окончательно вогнав девочку в ступор.

- Не обижай, возьми себе в хранители, - пробубнил тот, и если бы Лида не успела его узнать, то подумала бы, что голос крестьянина был... просящий? - Мне пути обратно, в свои края, нет. Засмеют, а то и выгонят с позором - мол, что ж ты, увалень, семью подвёл, сбежал? А в маги - уж тем более!

- В тебе камень искру увидел... - слабым тихим голоском попыталась переубедить Раста девочка.

Тот упрямо мотнул головой:

- Не моё это, госпожа! Не моё! Я с детства другую жизнь знал. А такой новой жизни мне подавно не нужно. Успел ею там, в проклятом доме, насытиться - не тот путь мне уготован, госпожа! Я другой вижу...