Дети города-героя[сборник 1974]

Самое страшное теперь осталось позади, но здесь ребят ждали свои трудности. Нужно было возобновить учение и наверстать то, что упустили в блокадную зиму. Кроме того, надо было много работать по хозяйству в детском доме и на колхозных полях — там не хватало рабочих рук. Как всегда, Лия не отказывалась ни от какой работы: полола, копала картошку, молотила, помогала грузить мешки и ящики.

Когда много лет спустя красные следопыты 140-й школы приехали в Вятское, то оказалось, что здесь не забыли Лию. Всем запомнился ее удивительно сильный, мужественный характер.

Учителя вятской школы подарили красным следопытам протоколы педсоветов 1942 года и классный журнал. Ребята тут же принялись их листать. Вдруг одна девочка воскликнула удивленно:

— Как же так? Здесь написано — переэкзаменовка на осень по химии. А нам прежде говорили, что Лия прекрасно училась, да и табель ее в Ленинграде мы помним — там почти одни «пятерки».

Разъяснила недоразумение старая учительница вятской школы Татьяна Александровна Суворова, одна из тех людей, которые помнят эвакуированных ленинградцев.

— Что же вас удивляет? — спросила она. — Блокадной зимой у них преподавали не все предметы. Не было в программе и химии. Чтобы получить аттестат за семилетку, Лия должна была сдать у нас весь курс химии седьмого класса. За три летних месяца она самостоятельно прошла этот курс, хотя, как и все, работала по хозяйству и на полях. Я сама принимала у нее экзамен по химии и поставила за ответ твердую «пятерку».

Осенью того же года Лия поступила в авиационный техникум в городе Рыбинске. Но уже зимою, прослышав, что где-то под Москвой создана снайперская школа девушек, она поняла, где ее настоящее место. Она решила стать снайпером и уйти на фронт.

Снайперы. Сверхметкие стрелки особой выучки. Они в годы войны стали беспощадными истребителями фашистов.

Место снайпера — на самом переднем крае. Даже впереди переднего края, на ничейной земле. Свои окопы и траншеи уже позади, а вражеские — вот они, всего в нескольких десятках метров. Здесь, замаскировавшись в каком-нибудь укрытии, стрелок часами выслеживает противника. Один на один. Его привлекают особо важные цели: офицеры, снайперы, наблюдатели, пулеметчики врага. Такая охота наносит противнику особенно ощутимый урон.

Центральная женская снайперская школа разместилась в старинной усадьбе графа Шереметева, в подмосковных Вешняках.

Лия, пожалуй, была самой юной из всех девушек в школе. Дружила она с девушкой несколькими годами старше ее — Надей Матвеевой. С нею позже и составила «снайперскую пару» (на фронте снайперы обычно действовали в паре, помогая и поддерживая друг друга). Наде первой рассказала Лия обо всем пережитом, о погибших в Ленинграде подругах. Наде показывала письма. Их она получала из села Вятское Ярославской области — от ребят и учителей, от одной женщины из Ленинграда (это была медсестра, которая прежде работала в детском доме и очень любила Лию) да еще откуда-то из Казахстана — там жила ее родная сестра Сапура. Надя заметила, что на конвертах Сапура всегда пишет «Молдагулова», а не так, как все остальные — «Магдагулова». Вообще с фамилией выходила какая-то путаница. Лию звали и так и этак, а она сердилась и каждый раз поправляла… Наде она объяснила так:

— Понимаешь, тут ошибка. У меня в метриках не очень понятно было написано. Смотри. — Она взяла клочок бумаги, карандаш и вывела свою фамилию. — Видишь, буквы «о» и «л» рядом? Хвостик от «л» сливается с «о» и получается как будто «аг». Так что зови меня, пожалуйста, Молдагуловой, — попросила она.

Закончился срок обучения. Девушки ждали направления на фронт.

В Вешняках заседала мобилизационная комиссия. Просматривали списки, личные дела. Обсуждали каждую выпускницу. Все делали быстро, деловито. Время — особенное, военное, — не терпит.

Лия ходила с горящими щеками, ничего не видя вокруг. Скоро ли? Куда? С кем?

Решение комиссии было как снег на голову: Молдагулова остается в школе. Всё. Завтра команда снайперов уезжает на передовую, а она остается! Командир объяснил:

— Вы дисциплинированный, толковый, умный боец. У вас развито чувство долга. Вы умеете руководить. Останетесь здесь как командир отделения, будете обучать новичков.

Когда Лия поняла, что просьбы и слезы не помогут, она пошла на крайнюю меру.

Комиссия еще работала. Начальник школы полковник Чернов и другие офицеры сидели за столом в саду, в тени векового вяза. Вдруг на дощатый стол упал маленький засохший сучок. Чернов поднял голову. Непонятная картина! Высоко на дереве, плохо видная сквозь листья, мелькала какая-то фигура. Гимнастерка… Сапоги… Вниз глянуло худенькое личико с черными глазами.

— Молдагулова? — Чернов не сразу пришел в себя. — Боец Молдагулова, вы почему сидите на дереве? Слезайте немедленно!

Офицеры встали, обступив дерево. Девушка вскарабкалась еще выше, как бы боясь, что ее достанут. И уже оттуда крикнула:

— Я отсюда не слезу. Не уйду никуда, пока не зачислите меня на фронт.

Люди внизу переглянулись, не зная, сердиться им или смеяться.