Дети города-героя[сборник 1974]

Перед ленинградцами стоит большая и важная задача — быстро привести город в порядок.

Комсомольцы нашей школы готовы помочь старшим в этой работе.

Учащиеся 207-й школы Куйбышевского района М. Люмельская и Н. Храковская

(«Смена» № 25, 27 марта 1942 г.)

И. Подгорный Экзамен на зрелость

Орден лежит у меня на ладони. Рельефно выступают на нем фигуры рабочего и работницы. Волнами ниспадают по сторонам красные знамена. Внизу потемневшие от времени буквы «Знак Почета». На столе — орденское удостоверение. Выдано оно Валентину Ивановичу Полякову в 1945 году.

Мы с Валентином Ивановичем сидим в его квартире на четвертом этаже дома, что поднялся лет десять назад на проспекте имени Карла Маркса. У противоположной стены, прямо передо мной, несколько аквариумов, один над другим поставленных на специальной этажерке. В их зеленоватой глубине поблескивают электрические лампочки. Бесконечной чередой бегут вверх цепочки воздушных пузырьков. Едва слышно всхлипывает насос, снабжающий аквариумы кислородом. Все это сделали умелые руки хозяина дома — главного технолога станкостроительного завода имени Ильича. Работает он на этом заводе почти тридцать лет. А пришел на него тринадцатилетним мальчишкой. Было это так…

Шел уже пятый месяц войны. Отец Валентина воевал на фронте. А мальчик жил в осажденном Ленинграде с матерью. Почти все время он проводил дома. Иногда вместе с матерью дежурил на улице. Но больше всего читал. Никогда потом он не читал столько, сколько в ту первую блокадную зиму. Мама работала на листопрокатном заводе. А потом поступил на работу и Валя.

Соседка по квартире как-то рассказала, что станкостроительный завод имени Ильича получил фронтовой заказ и там собирают рабочих.

— Сходи, Валентин, поговори. Быть может, и возьмут, — посоветовала она.

Мальчик сходил, поговорил. Его взяли. Каждое утро шел он теперь протоптанной в снегу тропинкой к проходной завода. Она находилась в нескольких кварталах от дома. Протягивал закутанному в тулуп сторожу пропуск и не спеша — торопиться сил не хватало — добирался до цеха. Единственного на заводе, в котором теплилась жизнь. Из остальных наиболее ценное оборудование еще осенью вывезли в глубь страны. В пустых корпусах ветер гонял пробившийся туда сквозь щели снег.

Энергии завод не получал. Трепетавшие на станках язычки коптилок — какой только адской смесью они не питались — едва разгоняли темноту. Рабочие (собиралось их человек восемь — десять) разматывали шарфы, осторожно стаскивали с себя пальто, ватники, кофты и по двое, по трое становились к редукторам. Валентин и еще один мальчик вцеплялись в обжигающие холодом металлические ручки рядом с ними. Вал станка вздрагивал. Первый оборот давался тяжелее всего. Потом вал разгонялся, вращался все быстрее.

Сил у них хватало на две-три детали. Затем, задыхаясь, плелись они все в конторку. Там было тепло, на раскаленной печурке кипела вода в котелке. Они садились вокруг печки, вытягивали ноги к ее раскаленным стенкам. Сидели молча, изредка поворачиваясь то одним, то другим боком. Через полчаса вставали и так же молча снова направлялись к станкам, чтобы, сделав две-три детали, опять вернуться сюда, к печке.

Сколько продолжался рабочий день, никто из них не считал. Для отпора врагу город должен дать своим защитникам все, что необходимо. Дать любой ценой, чего бы это ему ни стоило. Так считал Валентин, так думали его старшие товарищи. Из цеха они уходили только после того, как был собран последний, двадцатый затвор. Двадцать затворов к автоматам ежедневно — таким было полученное заводом задание. Есть энергия или нет ее, сыпятся на город бомбы или рвутся в опустевших цехах прилетевшие издалека снаряды, падают, теряя сознание от голода, рабочие — оно должно быть выполнено. Валентин не помнит случая, чтобы они ушли из цеха, не собрав двадцати затворов. Вернее, чтобы ушел он. Сил ходить домой и потом снова возвращаться на завод у старых рабочих не хватало, многие из них оставались ночевать прямо в цехе.

Рабочие учили ребят держать напильник, рубить металл зубилом, принимать правильную стойку у тисков. Они передавали им свою сноровку, свое умение, опыт старых питерских мастеровых. Тяжело приобретался он в их время. Долго приходилось бегать мальчиком на побегушках, пока выбьешься наконец в подручные, а потом и в самостоятельные рабочие. От них узнал Валентин, как восстанавливали рабочие завод после гражданской войны, как строили новые цехи, осваивали производство высокоточных станков. Как делегация рабочих ходила к Ленину с просьбой разрешить присвоить заводу имя Ильича. С этими рассказами сама история входила в стены старого цеха.