Дети города-героя[сборник 1974]

Выбор для посещения именно этой школы не был случайным. Их было 39 — блокадных школ, не закрывшихся в первую, самую суровую военную зиму, и только две в обширном Московском районе — № 367 на Тамбовской и № 356 на Заставской улице. Этот район, откуда до передовой можно было дойти пешком, подвергался наиболее интенсивному артиллерийскому обстрелу. Поддерживать школы в состоянии, пригодном для занятий, учить и учиться в них без электричества, воды и тепла было очень трудно. Несмотря на это, школы не только дали учащимся прочные знания, но и сумели организовать ребят для помощи фронту и населению осажденного города. Во всем этом Верт убедился, осмотрев школу № 367 и побеседовав с учителями и учащимися. Сильно взволновало его знакомство с «удивительным документом» — блокадным альбомом. «Здесь, — вспоминает Верт, — было собрано множество детских сочинений, написанных во время голода. На небольших листках переплетенного в пурпурный бархат альбома были перепечатаны на машинке наиболее показательные сочинения, написанные в голодные годы, печатный текст окружали рисунки акварелью, довольно обычные для детей, — изображения солдат, танков, самолетов и т. д.».

А. Верт включил в свою книгу пространные извлечения из сочинений старшеклассниц Валентины Соловьевой, Любы Трещепковой и многих других ребят и учителей.

II

Первые дни войны. Коллектив школы № 367 проводил в действующую армию своих любимых учителей — завуча школы М. М. Миронченко и преподавателя химии Е. П. Иванова. В военкоматы с просьбой об отправке в армию и зачислении в санитарные дружины обращались и школьники разных возрастов — все они мечтали о ратном подвиге.

В августе сорок первого двадцать пять старшеклассников и учителей отправились в район Пулкова и Красного Села на строительство оборонительных сооружений. Л. И. Трещенкова (ныне Самойлова) рассказывает:

— Уезжали почти все мои друзья — Вера Морозова, Люба Прокофьева, Валя Соловьева, братья Сальниковы — Леонид и Гарибальди. Даже Константин Явленский, который редко отлучался из дома надолго — мать его была инвалидом, — на этот раз поехал тоже. Я поехала со всеми вместе.

Работа была срочная и тяжелая. Не все умели обращаться с лопатой, киркой или ломом. Страдали от холода в ночное время и в ненастные дни. Пропитанная по́том одежда расползалась, заменить ее было нечем. Гитлеровские самолеты летали на бреющем полете. Ребята держались молодцом, не показывая даже вида, что им тяжело. Работали дружно, поддерживая и подбадривая друг друга.

«Ни холод, ни дождь, ни налеты стервятников, — читаем мы в школьном сочинении комсомолки Лены Баженовой (ныне Воробьева), — не прервали нашей работы: все мы понимали, что она нужна для обороны нашего любимого города Ленина, и действительно враг был остановлен на этой оборонительной линии».

III

Наступил сентябрь. В школе разместился эвакопункт. В его работе деятельное участие принимали многие старшеклассники. Положение в городе стремительно ухудшалось. Бои уже шли на ближних подступах. Улицы ощетинились баррикадами, надолбами. Школьный двор перерезали траншеи. 4 сентября начался артиллерийский обстрел города. Все чаще и чаще среди ночи люди пробуждались от грохота артиллерийских снарядов и авиационных бомб. В детских сочинениях и дневниках мы находим рассказы о драматических событиях тех дней, о разрушении города, страдании и смерти близких, о безысходном горе, которое каждый из юных авторов носил в собственном сердце.

«Особенно я помню это» — так назвала свое сочинение ученица 7-го класса Нина Тихомирова.

«Была ясная, звездная ночь. Луна ярко освещала улицу, церковь и противоположный дом. Было тихо. Неожиданно завыла сирена. Ее жуткий вой разбудил весь дом. Захлопали двери, послышались голоса. В коридоре появились полуодетые, заспанные люди с перепуганными лицами, таща за собой узлы с одеждой и продуктами.