Дети Грозы

— Думаешь, можно привыкнуть? — Принцесса протянула руку, требуя цепочку.

Поймала ее, повертела в руках, разочарованно отбросила.

— А есть выбор? — Эрке подкинул в руке нож, проверяя балансировку, и заткнул его за пояс.

— Проклятье!.. — её голос сорвался.

Лейтенант молча поднялся на ноги и отошел к окну. Оперся руками о подоконник, выглянул во двор. Замер, глядя на крупные предрассветные звезды.

— Ну почему, Эрке? Почему бы им просто не оставить нас в покое? — её голос звенел обидой и слезами. — Зачем тащить в столицу? Так хорошо было в Сойке…

Молчание нарушалось лишь стрекотом цикад и короткими репликами солдат под окнами: смена караула. Ветер колыхал прозрачные занавески, наполняя комнату прохладой и запахом цветов.

— Эрке?

— Не все в нашей власти, Шу, — ответил он, обернувшись.

— Но я не хочу!

— И что теперь? — Эрке подошел к ней. — Вернуться? Спрятаться? Надеяться, что в Сойке вас не достанут?

— Не кричи, — тихо попросила Шу, поднеся руку к виску.

— Я не кричу. Прости. — Он взял Шу за руку. — Совсем замерзла…

Лейтенант взял со столика бокал, налил вина из кувшина и протянул Шу.

— На, выпей. Ты справишься, Шу.

— Да куда ж я денусь.

Вцепившись в бокал двумя руками, она осторожно отпила. Поморщилась. Быстро допила до дна и швырнула бокал в стену. Раздался звон, брызнули осколки.

— Ненавижу! Боги, как я её ненавижу! — Она злобно сжала кулаки, снова поднимая уснувшую магию лиловыми спиралями. — Подослать убийцу!

— Ах, как некрасиво… — Эрке усмехнулся и покачал головой.

Дверь в смежную комнату открылась и на пороге показалась девушка в белой ночной сорочке. Пара дюжин косичек торчала во все стороны, едва прикрывая заостренные ушки, на плечи был наброшен лейтенантский камзол.

— Вопиющее нарушение этикета, — кивнула эльфийка.

Подошла, не глядя переступив через труп, забралась с ногами на кровать. Поерзала, устраиваясь поудобнее, и обняла Шу.

— Ты спишь, Баль? — Эрке и не пытался изобразить раскаяние.

— Поспишь тут с вами. — Она погладила прижавшуюся у теплому плечу Шу по голове. — Ну, и что дальше?

— А дальше мы это… — Шу ткнула пальцем в сторону тела. — Применим по назначению. Граф, поди, волнуется…

— Ты думаешь… — перебил её Эрке.

— Я знаю. Я теперь много чего знаю. И про Гильдию, и про графа, и ещё кучу всякой дряни. — Шу скривилась, взглянув на мертвого убийцу.

— Свангер, значит, — протянул лейтенант.

Глаза Эрке полыхнули озерами раскаленного добела металла. Он подобрался, словно готовый к прыжку волк.

— Подарочек Его Сиятельству? — Баль нехорошо улыбнулась, показав острые клычки.

— И Ее Сиятельству. — Упрямо сжав губы, Шу поднялась. — Идем.

— Хочешь, чтобы их кондрашка поутру хватила? — Эрке оценивающе оглядел тело на полу.

— Если такие слабонервные, нечего соваться, куда не просят.

— Может, лучше сразу Флому сдать?

— Да ладно, Эрке. Пусть живут. Пока, — хмыкнула Шу.

— Как скажете, Ваше Высочество. — Лейтенант отвесил шутовской поклон, и, не тратя времени зря, сделал замысловатое движение кистью: труп поднялся и завис в воздухе.

— Я с вами. — Балуста одобрительно кивнула Эрке.

Невидимые постороннему глазу, они вышли из комнаты. Стараясь ступать как можно тише, впереди шла Шу. Босиком, в белой длинной сорочке, со спутанными черными волосами и лилово светящимися глазами, она походила на привидение. За ней стелились хищными тенями Балуста и Эрке. Самым живым и реальным в компании показался бы стороннему наблюдателю плывущий над полом труп неудачливого убийцы.

Никем не замеченные, они достигли покоев Его Сиятельства. Бесшумно отворили двери, сгрузили подарочек ровно посреди широкой супружеской постели, аккурат между графской четой. И растворились среди смутных предрассветных теней.

* * *

235 год. За пять дней до Праздника Каштанового цвета.

Поместье графа Свангера, близ Калбона.

Первым, что увидел Зак, открыв глаза, была стройная, молочной белизны женская ножка. По коленке скользил золотистой ладошкой солнечный луч: туда обратно, не позволяя оторвать взгляда от алебастрового великолепия в буйстве шафрана, кармина и зелени, разбавленном резкими штрихами черноты в синь.

Закерим зажмурился и чихнул: отразившись от позолоты, солнечный зайчик ослепил на миг, прервав созерцание потолочной росписи. Но не тут-то было — Закерим шер Флом в свои тринадцать твердо знал, чего хочет, и не отвлекался на ерунду. А каноническая сцена зачатия мира, весьма отличная прорисовкой деталей от привычных миниатюр в Катренах Двуединства, стоила пристального внимания, хоть лебединые крылья Райны и вороные Хисса скромно прикрывали самое интересное.

— Во всем есть положительные стороны, — повторил он мудрость тириса Бродерика, продолжая начатое месяц тому назад убеждение Закерима шер Флома. — Роскошь, хорошие повара… дамы… мда… увеселения, роскошь… тьфу!