Дети Грозы

Флом удивленно посмотрел на нее. Медленно кивнул. И словно опомнился: в его жесты и осанку вернулась прежняя уверенность и властность, нахмуренные брови разгладились. Фрай снова готов был вести в бой армию… или же посмотреть в глаза Шу.

— Ну так что ты хотел мне сказать, Фрай? — все же не выдержала принцесса после третьей чашки.

Генерал замер и опустил взгляд. Тонкая чашка в его лапище треснула, остаток чая пролился на скатерть.

— О, ширхаб! — Он осторожно опустил осколки на блюдце. — Прости.

— Да ладно, какая ерунда…

— Не за чашку, — прервал ее Фрай. — Я… мне… — Он снова опустил виноватые глаза и скривился, словно укусил неспелый лимон. — Мне придется принять этот клятый орден, Шу. Его Величество прав. Нельзя сейчас спорить с Парьеном, доказывая, что ты не Темная. Ты же понимаешь, да? Лучше эти слухи, чем брак с принцем Лермой…

Фрай сбивался, замолкал и кусал ус, объясняя Шу, почему он должен, и почему нельзя, и почему надо… но в каждом слове слышалось: прости!

— Фрай, ну что ты со мной, как с маленькой, в самом-то деле, — чуть разобравшись в сумбурных оправданиях, попробовала его утешить Шу. — Я же все понимаю. Думаешь, я не вижу, как на меня смотрит Ристана? А наш Придворный маг… Фрай, да мне ничего не надо, только бы он вообще забыл о моем существовании. Я боюсь, Фрай. Я не хочу стать Темной… и не хочу стать мертвой.

— Но, Шу… — вскинулся генерал.

— Без но, — перебила его Шу. — Если для того, чтобы унести отсюда ноги, надо сказать, что шаманы сошли с ума и сами на себя вызвали грозу, я так и скажу. Да что угодно скажу! И ты скажешь.

— Ненавижу политику, — рыкнул генерал, успокаиваясь. — Никогда я не приписывал себе чужих побед. И, Шу… все равно солдаты знают, кто их спас. И люди тоже узнают!

— Не надо. Не говори никому, пожалуйста! Если ты прав, и Его Высочество заинтересовался мной только ради магии наследников, пусть лучше он думает, что это все случайность. Тогда, быть может, я окажусь ему не нужна… он же не захочет жениться на никчемной девчонке, правда?

— Правда, Шу. Правда, — солгал Фрай и улыбнулся одними губами.

И за эту ложь, за эту заботу и желание защитить Шу благодарила Светлую. За то, что она не одна. За то, что есть кто-то, кому она нужна не как пешка в игре и не как политический товар.

Все оставшееся до отъезда в Сойку время Шу провела в своих покоях. Никакая роскошь, никакие диковины позабытого за шесть лет дома не смогли бы ее заставить переступить порог: где-то там, неподалеку, был магистр Бастерхази. Шу кожей чувствовала опасность и радовалась, что не успела восстановить запасы энергии по дороге домой. Шу смеялась бы над собой: с какой радости ей, принцессе, притворяться дохлым жуком? Но инстинкт подсказывал, что лучше притвориться, чем оказаться съеденной.

К счастью, отец посчитал ее присутствие на торжественном приеме в честь генерала Флома, победителя орков, излишним. Она был рада, что про нее забыли, и с удовольствием весь следующий день читала принесенные отцовским секретарем книги. А на третий день, чуть рассвело, вместе с Фломом отправилась обратно на побережье. В захолустье, в ссылку, в изгнание… в единственно безопасное место — крепость Сойки.

Глава 6. Та сторона

235 год. За пять дней до Праздника Каштанового цвета.

Суард.

С утра Мастер побеседовал с учениками: с каждым по отдельности, за закрытыми дверьми. И теперь они, сидя в саду под абрикосами, увлеченно обсуждали новости.

Ласка, как всегда, изгалялся над белобрысым:

— Ученик менестреля! А почему не портного, а? Или шляпника? Слышь, Лягушонок, почему тебя Мастер в бордель учиться не отправил? Из тебя там точно толк выйдет.

— Бедный Лягушонок, столько лет старался. И всё зря! — добавил огоньку Простак. — Ну, ничего, сделаешь глазки пожалостливей, авось не пришибут бездаря. Предупреди только, в какой забегаловке будешь тренькать для пьяных орков! Приду, скажу хозяину, чтоб не слишком обижал, по голове не бил, ты ведь и так того!

Пятеро мальчишек дружно заржали.

— Ничего вы не понимаете! Перед вами, уважаемые господа, сам величайший, знаменитый, непревзойденный мастер Заткни Уши Беги Вон! — паясничал самый младший после Хилла ученик, Игла. — Любимец мух, мышей и тараканов! После его выступления ваше заведение полностью очистится от любой живности, включая крыс и гоблинов! Ещё никто не выживал, услышав божественные звуки!

Хилл, по обыкновению, не слышал насмешек в упор. Навесив на лицо равнодушно-тупое выражение, он обдумывал разговор с Наставником. Обойти молчанием достопамятную встречу с Хиссом удалось на удивление легко. Мастер против обыкновения не стал в этот раз устраивать общий разбор. Выслушал отчет о тренировке наедине, вполуха, и огорошил новостями.