Дети Грозы

— Его Высочество, несомненно, будет весьма благодарен божественному вмешательству, не позволившему свершиться ошибке, — с благочестивой миной согласился с поражением виконт, но тут же обозначил дальнейшие позиции. — От имени Его Высочества выражаю надежду на скорейшее проведение разбирательства касательно принадлежности магического дара Ее Высочества Шуалейды. А также заверяю Ваше Величество, что Его Высочество приложит все силы к тому, чтобы сие произошло без промедления. В уповании на милость Светлой.

Виконт осенил лоб малым окружьем, вслед за ним повторили остальные.

— Все в воле богов, — промедлив мгновенье, ответила Ристана. — Мы будем счастливы видеть вас в Суарде, виконт. И да не оставит Светлая Его Высочество своей милостью.

Теперь уже Ристана с благочестивым видом осенила лоб малым окружьем.

Окончания обеда все четверо дождались с трудом. Его Величество даже отказался от десерта, сославшись на неотложные дела: необходимо срочно созвать Совет и оповестить народ о славной победе. Вместе с ним покинул столовую Ниль: как всегда, мгновенно погрузившись в государственные дела с головой. Временами Ристане казалось, что супруг родился королевским советником — для него никогда не было ничего важнее благополучия и процветания Валанты.

Распрощавшись с виконтом и вознеся краткую молитву Светлой Райне — больше никогда с ним не встречаться — Ристана поспешила к себе. В ее покоях наверняка переполох: она представила, как магистр по привычке расхаживает взад-вперед, черный плащ взметывается алыми всполохами подкладки, словно окутывая мага пламенем. А где-нибудь в самом неудобном месте застыл его краснокожий слуга-нежить, пугая фрейлин пустыми змеиными глазами.

Так и оказалось.

— Все вон! — распорядилась она, едва переступив порог.

Фрейлины с явной радостью и облегчением убежали, чуть не путаясь в юбках и едва не забыв положенные реверансы.

— А теперь давайте-ка поговорим, дорогой мой. Не вы ли утверждали, что Шуалейда — заурядная ведьмочка, а ваш предшественник погиб, потому что сам что-то напутал?

— Не волнуйтесь так, Ваше Высочество, — приблизившись к ней, Рональд успокоительно улыбнулся. — Слухи о силе вашей сестры сильно преувеличены. Я пока не знаю в деталях, что и как произошло в Уджирском ущелье, надо съездить провести исследования на месте. Но согласитесь, пока все складывается наилучшим образом…

Ристана слушала мага и постепенно успокаивалась. Действительно, отчего она так разволновалась? Шуалейда всего лишь двенадцатилетняя девчонка, сама не понимающая, что сотворила. Ей не встать на пути Ристаны. А если посмеет — пусть пеняет на себя.

* * *

233 год, весна (через две недели после битвы в Уджирском ущелье).

Суард.

Все оказалось еще хуже, чем предупреждал Фрай. С самого начала — с городских ворот. На нее, колдунью и победительницу орков, смотрели как на диковинного зверя в клетке: с любопытством и опаской. И с жалостью. Всю дорогу до Риль Суардиса ее преследовало одно слово: Темная! Простые горожане и благородные шеры шептались и кололи ее своим страхом и неприязнью, а Шу не понимала, за что? Почему люди, ради которых она сотворила невозможное, считают ее едва ли не худшей напастью, чем орки?

Я не Темная! — хотелось крикнуть им всем в лицо. — Посмотрите, я не беру ваш страх! Не трогаю вас…

Хотелось плакать от досады и голода: она так и не сумела восстановиться после общения со стихией. Вся полученная от орков сила выплеснулась, опустошив ее до донышка. И так просто было бы восстановиться… теперь-то она умела получить сколько угодно энергии, стоило лишь как следует напугать десяток человек и съесть их страх. Боль тоже годилась — она могла бы питаться страданиями раненых. Но — не могла.

Я не Темная! — твердила Шу, в полубреду отталкивая сладкие потоки энергии. — Не буду! — и больше недели не могла встать на ноги, истощенная до предела.

Ее выхаживал сам Фрай, потому что солдаты, хоть и благодарные за спасение, боялись приближаться. Слишком хорошо помнили, как летели со скал орки и как гроза чуть не смела крепость.

За полчаса, проведенные на улицах Суарда, Шу успела раз сто пожалеть, что отказалась от кареты, и что Фрай не запихал ее под защиту занавесей и гербов силой. Но даже он, бесстрашный генерал Медный Лоб, качавший ее на руках вместо собственных детей — которых у Фрая не было — опасается колдуньи и не решается, как раньше, на нее рыкнуть. Хотя любил по прежнему и не верил в этот отвратительный слух: Темная.

Родной дом встретил ее еще хуже, чем город. Там хоть к страху примешивалась радость от неслучившейся орды, и в никому не нужную девчонку время от времени попадали цветы, что бросали горожанки перевязанным, потрепанным, но гордым солдатам-победителям и великолепному усталому генералу. А тут… о, как хотелось сбежать от этой брезгливости и высокомерия! Распоследняя прислуга и та мстила ей за собственный страх презрительными мыслишками: пугало, а не принцесса! Уродливая девчонка, одетая хуже горничных, мелкая и тощая — а мы ее боялись!