Дети Грозы

Эрке поступил просто: скрылся от ведьмочки чуть более сильным заклинанием, догнал и, невежливо ухватив за плечо, повел за фургоны. Шу искренне удивилась. Она так и считала, что их отлучки из крепости никто не замечает и проследить за ними не может. Как же! Да если бы Эрке не знал, где принц, с кем, что делает и кто бродит от него поблизости, гоблина с два бы полковник промедлил с отправкой всего личного состава на прочесывание местности и отлов деток. А так, под присмотром светлого, дети вполне могли поиграть в самостоятельность.

Шу, умница, поняла, что сопротивляться бесполезно, а скандалить глупо, и безропотно пошла с ним. Только кинула короткий упрямый взгляд на зеленое сияние, пробивающееся из-под полотна.

— Ну и что ты собиралась делать?

Эрке буквально загнал Шу в угол между крепостной стеной и фургоном.

— Поговорить с эльфийкой. — Шу сверкала сердитыми всполохами.

— Тебе не о чем с ней говорить.

— Не тебе решать.

— Мне. Ты принцесса, не забыла? Принцессы не разговаривают с такими, как она. — Хоть он и знал, что Шу упрямее любого осла, все же не оставлял надежды её переубедить.

— Как ты смеешь так говорить, Эрке? Ты не знаешь, почему на ней ошейник, вот и не суди, — зашипела принцесса, упершись ладошкой ему в грудь и толкая прочь. — Она маг! Ты понимаешь? Маг! Такая же, как ты или я!

Ахшеддин на миг опешил и отступил. Шу тут же попыталась выскользнуть, но он схватил её за руку.

— Погоди, Шу! Какой ещё ошейник?

— Что значит какой?

— Шу, не горячись, пожалуйста. Что за ошейник?

— Рабский, Эрке. Ты же сам сказал — принцессам не положено говорить с рабами.

— Я вовсе не это имел в виду… кхе корр… — он осекся и непонимающе встряхнул головой.

Несколько мгновений они стояли, сверля друг друга сердитыми взглядами. До Эрке постепенно доходило, как же он ошибся — и какой же он багдыр`ца! Рыжая не приманивала клиента! Она просила светлого о помощи! А он? Отвернулся!

Эрке с размаху засадил кулаком в каменную стену — так, что от боли вспыхнули алые круги перед глазами.

— Гарнух!

— Эрке, ты что?

— Прости. Я осел. Пойдем! — теперь уже он потащил недоумевающую принцессу к крайнему фургону.

Картина, открывшаяся глазам, едва они с Шу откинули край полотна, заставила Эрке помянуть ещё пару-тройку орочьих божеств.

Краснощекий клоун с улыбкой, нарисованной алым на белом, тащил эльфийку за связанные запястья к передку фургона. Она вырывалась и шипела, взблескивала и обжигала яростной зеленью. Услышав за спиной магов, эльфийка обернулась. В льдистых всполохах ненависти промелькнуло торжество. И тут же Эрке окатило волной надежды — на миг он оказался на дне моря: ни вздохнуть, ни выдохнуть.

— Э… Вашмилсть… что?.. — недоуменно вскинул глаза балаганщик.

Всего мгновение понадобилось циркачу, чтобы оценить опасность: светящиеся мертвенно-лиловым ведьминские глаза, вздыбившиеся змеями волосы, бескровные сжатые губы, хаотические протуберанцы голубого и фиолетового. Зрелище не для слабонервных. Да и сам Эрке, наверняка, выглядел не лучше, даром что светлый.

— Она сбежать хотела… — циркач пытался оправдаться, не понимая, чем разгневал господ магов.

— Отпусти её, — вытолкнул сквозь зубы Эрке, делая шаг к клоуну.

Тот попятился, украдкой складывая пальцы охранительным колечком.

— Быстро!

— Как скажете, Вашмилсть…

Ошарашенный циркач выпустил рыжие косички и оттолкнул эльфийку. Не удержав равновесия, она упала. Не обращая больше внимания на размалеванную рожу, Эрке опустился на колени рядом с ней. Заглянул в темноту лесных глаз — её боль и злость словно сдернули с него одежду вместе с кожей.

— Прости.

Он коснулся свежего кровоподтека на скуле, провел пальцами, исцеляя. И почувствовал её — всю. Словно не её били и насиловали, а его.

Белая, ослепительная ярость поднялась и затопила, готовая выплеснуться немедленным убийством виновника. Но горячее прикосновение к зажмуренным векам остановило разворачивающуюся пружину.

— Развяжи?

Открыв глаза, он обнаружил перед лицом связанные веревкой запястья и несмелую улыбку.

Кивнув, не в силах пока говорить, Эрке срезал веревки. И, неожиданно для самого себя, обнял эльфийку. Только ощутив прижавшееся доверчиво горячее тело, вдохнув горьковатый запах липовых почек, он вспомнил, что они не одни.

Разъяренная Шу продолжала пугать клоуна. Ему уже некуда было пятиться: спина его вжалась в деревянную стойку, руки судорожно шарили по полотну, а расширенные глаза не отрывались от колдуньи. Похоже, времени прошло всего ничего — Шу не успела довести циркача до сумасшествия. И слава Светлой!

— Ваше Высочество! — позвал Эрке.

Шу вздрогнула и обернулась. Сиреневое сияние несколько пригасло, позволив хозяину цирка наконец со всхлипом вздохнуть.

— Стоит ли?

— Не стоит, — ответила Шу и тут же повернулась обратно к циркачу.

Встретив снова светящийся взгляд встрепанной девчонки в простеньком платье, тот всхрюкнул и попытался слиться с деревяшкой.

— Эрке, ты можешь снять ошейник?

— Нет. — Металл под пальцами не отталкивал, не кусал магией, но и не поддавался.

— Где ключ?