Дети Индии

— Дядя Манохар, а отцу ты говорил? — спросил Теджа.

— Всем говорил, сынок. Отец-то твой сейчас большой человек стал. Разве станет он слушать, что ему говорит такой бедняк, как я? Было время, когда он дневал и ночевал у меня. Если дома у них была ссора, он всегда прибегал ко мне, да так дня по три и жил. Да… А теперь загордился твой отец, нос воротит… Потому и говорю я — меняются времена…

— А сколько надо денег, чтобы спасти дерево?

— Двадцать пять рупий.

— Двадцать пять рупий — это много, дядя?

— Если их нет, то много. А если б были, так и не так уж много.

— Если бы надо было рупий пять — десять, я бы уж где-нибудь для тебя достал.

— Да хранит тебя бог, сынок! Ты хоть словом помог старику, а люди и этого не сделали. Ну что ж, посмотрим. Пока я жив, никто не тронет это дерево!..

3

Неделя прошла, но Манохар Синх так и не достал денег. Он понимал, что теперь трудно будет спасти дерево, однако твердо решил, что никому не позволит срубить его. Теперь он проводил все дни, лежа под деревом с начищенной саблей у изголовья.

На восьмой день после полудня Шивапал Синх позвал к себе Манохара Синха. Старик с саблей у пояса, по-солдатски выпятив грудь, предстал перед тхакуром.

Однако бравый вид старика только рассмешил Шивапала Синха и его свиту.

— Ну что же, Манохар Синх, — заговорил тхакур, — неделя прошла, и дерево теперь принадлежит мне. Сейчас я прикажу срубить его.

— Ваша власть! — Голос старика звучал твердо. — Были бы у меня деньги, я отдал бы в тот же час. И сейчас, если найду, сразу отдам. Я служил в армии и обманывать не приучен.

— Все это так, но дерево твое мы все-таки срубим.

— Мне сказать нечего. Что хотите, то и делайте, — и Манохар Синх удалился так же величественно, как и пришел, гордо выпятив грудь и твердо ставя ногу.

Придя домой, он снова уселся на кровать под деревом.

Вечером, увидя, что несколько человек с топорами в руках направляются к его хижине, старик вынул саблю из ножен и, став перед деревом, прокричал:

— Берегись! Если чей-нибудь топор коснется дерева, убью, себя не пожалею!

Рабочие, услыхав крик старика и увидев саблю, разбежались.

Когда весть об этом дошла до Шивапала Синха, он сначала смеялся до слез, но потом рассердился и даже покраснел от злости.

— Этого еще не хватало! Дерево теперь мое: хочу — срублю, хочу — оставлю. Кто он такой? Идите за мной. Посмотрим, что он сделает!

Прихватив с собой рабочих и двух молодцов с дубинками, тхакур двинулся к хижине старика. Заметив их приближение, старик снова обнажил саблю.

— В чем дело, Манохар? — проговорил Шивапал Синх, подходя к нему.

— Пока я жив, — твердо отвечал Манохар Синх, — никто не тронет это дерево. Я знаю, что теперь оно принадлежит вам, но я не могу дать его срубить.

— А я не соглашусь оставить его.

— Господин тхакур, — решительно заявил Манохар, — вы, конечно, можете приказать срубить это дерево, но я, пока жив, буду защищать его.

— Вы что стоите? — закричал тхакур своим людям. — Хватайте старика и принимайтесь за дерево!

Но в это время к старику подбежал Теджа и сунул ему в руку деньги.

— Бери, дядя Манохар, — сказал он, — теперь твое дерево не тронут.

— Так как же, господин тхакур, — спросил Манохар Синх, — берете деньги или у вас хватит духу срубить дерево?

— Не нужны мне никакие деньги! — завопил тхакур. — Срок прошел, дереву твоему конец!

Гордо выпрямившись, Манохар Синх сказал:

— Теперь я вижу, что вы хотите срубить дерево лишь для того, чтобы причинить мне горе. Ну что ж, рубите… Посмотрю я, как вы будете его рубить!..

К этому времени все в деревне уже знали, что Шивапал Синх хочет срубить дерево Манохара Синха, а старик обнажил саблю и никого не подпускает к нему. У хижины Манохара собралась целая толпа.

— Что случилось, Манохар Синх? — обратились к старику самые почтенные из хозяев.

Рассказав все по порядку, Манохар Синх заключил:

— Я отдаю деньги, а тхакур не берет — говорит, что срок вышел еще вчера…

— Если бы он вчера отдал деньги, то я не имел бы права на дерево, а сейчас я непременно срублю его, — перебил Манохара Шивапал Синх.

— Если вчера у него не было денег, то откуда взялись они нынче? — спросил кто-то из толпы.

— Это ему Теджа притащил, — ответил один из людей тхакура.

Услышав об этом, отец Теджи грозно обратился к сыну:

— Ты что же, украл деньги? То-то ты весь день плел мне небылицы!.. Манохар, — сказал он старику, — эти деньги Теджа стащил у меня из сундука. Это мои деньги.

Манохар швырнул ему деньги.

— Твои — так возьми. Я не просил их у твоего сына. Ты плохо поступил, сынок, — продолжал он, обращаясь к мальчику. — Воровством занялся?.. Рам-рам[24]. Опозорить меня, старика, захотел… Люди могут подумать, что это я подбил тебя на такое дело.

Шивапал Синх рассмеялся:

— Ну что, Манохар, где твои деньги? Давай их сюда. Давай же, я готов принять их. Или выкладывай деньги, или проваливай прочь с дороги! Умел занимать — умей и расплачиваться!

— Господин тхакур, какой толк насмехаться над стариком? — сказал Манохар. — Денег у меня, правда, нет, но только дерево рубить я все равно не дам.

Тогда Шивапал Синх воззвал к присутствующим: