Дети иного мира

— Скорее наоборот. Тогда завтра я скажу, что ты согласилась, и мы определимся с местом и датой церемонии.

Участвовало в свадьбе совсем немного народу. Из Сената приехал вообще один Белозёров. С ним отец Мефодий, ходжи Тимур, жених с невестой и свидетели. Да и выбрал начальник Службы безопасности по каким-то своим соображениям церковь не в городе, а в одном из сёл. Через неделю вечером всех участников доставили до места, где их встретили всего двое старейшин села, которые представились как Нурмат и Матвей, а в церкви ждали настоятель и мулла из стоявшей напротив мечети. Один за другим старейшины, мулла и настоятель разрешили сначала подняться на крыльцо, потом войти в церковь. Жених и невеста вместе со свидетелями встали напротив входа в алтарную часть. Белозёров напротив. Явно чувствуя себя при этом не в своей тарелке, глава сената разложил бумаги на подставке для сборника проповедей и начал читать. Наташа ощущала себя актёром школьного театра, который участвует в постановке на незнакомом языке. Хотя Белозёров вроде говорил по-русски… Дали вызубрить текст, объяснили, когда надо отвечать — в ответ на вопрос или по времени. Остальные, включая зрителей за спиной, действовали точно также. Зато оба гвенъя светились от счастья. Когда Белозёров, наконец, спросил митрополита и главу духовного управления, нет ли у них возражений, а потом объявил Агенора и Эйнире мужем и женой, новобрачный чуть не запрыгали от воссторга и в рамках чинной благопристойности удержались явно с трудом.

Вечером, уже дома, Наташа рассказала Александру «как прошло» и поинтересовалась.

— И все? И стоило огород городить?

Тот невозмутимо ответил:

— Это для нас всё. А для тебя — нет. Неделю им дали на медовый месяц, а затем начинается твоя работа. Сопровождать Эйнире и помочь ей освоиться.

У Александра и из голоса, и с лица пропала вся весёлость. Дальше он заговорил чётко, словно на совещании штаба ставил задачу подчинённым.

— От тебя сейчас зависит многое. Будут и другие гости, и нам жизненно важно знать: насколько легко они смогут освоиться и вписаться в нашу жизнь.

Через неделю Александр напомнил невесте, что завтра с обеда она встречается с гвенъя. Наташа отмахнулась, она и без этого бы не забыла: страсть как любопытно пообщаться с пришелицей из-за Барьера. На работе дела закончила к обеду — всю последнюю неделю она постепенно производственную часть передала помощнику, оставив себе лишь административную. Если документы могли потерпеть, то технологический сбой ждать, пока ты приедешь через полгорода, не будет. Здраво рассудив, что знакомиться лучше за обедом, перекусывать в столовой при институте Наташа не стала, а сразу поехала на квартиру к Эйнире.

Хозяйка открыла сразу, сделала пару шагов вглубь прихожей и вежливо поприветствовала:

— Здравствуй… те. Проходи…те, пожалуйста, — прозвучало по-русски неожиданно с характерным уральским говором, так выговаривала Наташина родня из-под Златоуста. Скругляя спорные гласные к «о», а не к «а», и чуть растягивая последний слог.

Наташа невольно улыбнулась:

— Да ладно, давай сразу на «ты». Я ещё не настолько старая, да и мы с тобой, как я понимаю, в каком-то смысле теперь родственники.

Эйнире радостно закивала:

— Согласна. Я до сих пор с этим путаюсь. В русском уважительное через множественное число, а у нас в лейти через как это? Приставки называется? Или суффиксы? Не знаю.

— А, как у японцев в анимашках? Всякие «кун» и «сан»?

— Н-наверное, — осторожно согласилась Эйнире. — А что это такое?

— Не важно, — отмахнулась Наташа. — Давай забьём на эти филологические изыски. Говори как удобнее и всё. И вообще, если не занята — пошли, пообедаем. Я с утра на ногах, и ни крошки во рту.

— Ой, тогда я сейчас. Только не знаю, что ты любишь… — заволновалась хозяйка.

— Стоп. Если бы я хотела поесть дома, я бы так и сказала. Но я предлагаю пойти в кафе, чтобы ничего не мешало познакомиться по-человечески. И, э-э-э… — Наташа оглядела Эйнире с ног до головы. Пусть ярких цветов, но юбка всего на ладонь выше пола, блуза с длинным рукавом. — Тебе не жарко? Сегодня плюс тридцать. Я и так сварилась вся, — ткнула она пальцем в свою одежду.

Гвенъя смущённо отвела взгляд.

— Так… ведь… так ведь не очень, — и совсем негромко добавила, — прилично. — А я замужем.

Наташа внимательно себя оглядела. Да, брючный костюм она в такую погоду надевать не стала, ограничилась лёгкой юбкой и блузкой. Так как была на работе, юбку выбрала ниже колена и верх целомудренно без вырезов. Всё очень пристойно. Эйнире продолжила.

— Нехорошо же… вроде. У тебя ноги снизу голые. И руки. Дома мужу можно так показывать, дома можешь мужа хоть вообще в одних украшениях встречать. А на улице у нас за такое могут и к плетям приговорить.

— Паранжу носить не заставляют?

Эйнире замотала головой, потом осторожно спросила:

— А это что?

— Не знаешь и не надо, — отрезала Наташа. — Брюки-то можно носить?

— Только определённым профессиям. Если женщина в армии или при некоторых храмах. А остальным считается, что отмеченный богами народ Великого леса не должен уподобляться глупым порочным людям.